Траектория чуда. Аркадий Гендер
Читать онлайн книгу.
князь, вынужденный вернуться к «делам» и уехать, оставил ее в имении на попечение Ольги. Будучи практически ровесницами, девушки сразу искренне полюбили друг друга. Ольга взялась обучать неграмотную невестку чтению и письму. Настя демонстрировала потрясающие успехи, еще раз подтверждавшие, что она не была цыганкой по крови и безумно радовавшие князя. Но радость его была недолгой. В конце лета 1914 года, за несколько дней до начала Первой мировой войны Настя родила сына, сама же при родах умерла. Князь был безутешен, хотя, памятуя о том, что и его матушка скончалась вскоре после того, как он, Георгий Нарышкин, появился на свет, так и не перенеся тяжелых родов, не был очень-то удивлен. Просто подтверждалось старое нехорошее поверье, по которому женщины в их роду уж больно часто умирали, либо рожая наследника, либо непосредственно после родов. Маленького Алешу вскармливала одна цыганка из Настиного табора, у которой ребенок родился мертвеньким, а молока было, хоть отбавляй. Цыганку эту нашла Ольга, она же взяла на себя все прочие, кроме кормления, заботы о ребенке, и заменив умершую подругу, практически стала матерью Алексеюшке – Сеюшке как, сюсюкая, звали все маленького. Гремела война. Дел у Георгия Алексеевича Нарышкина было невпроворот, но в те редкие дни, когда он вырывался домой, он видел, что даже родная мать вряд ли лучше бы справлялась с ращением и воспитанием его сына, чем Ольга. Князь Георгий, всегда прекрасно относившийся к младшей двоюродной сестре, после этого вообще начал буквально боготворить ее.
Наступил 1917 год, грянула Февральская революция. Князь Георгий был совершенно убежденным монархистом и отречение государя Николая Александровича и приход к власти Временного правительства воспринял, как начало конца тысячелетней Руси и предзнаменование наступление в стране скорой смуты, военной катастрофы и прочих бед. А поэтому, удрученный с одной стороны, тяжелыми мыслями о судьбе отечества, а с другой – нежной любовью к трехлетнему сыну и Ольге, выбрал для себя последних. С согласия Майкла Эдамса он начал сворачивать в России их совместную деловую деятельность, распродал весь свой бизнес, а вырученные деньги перевел в США. К октябрьскому большевистскому перевороту из имущества с родиной князя связывало только воронежское имение, на которое в такое смутное время просто не нашлось более или менее достойного покупателя.
Октябрь 1917 года князь Нарышкин встретил в Петрограде. Захват большевиками власти, их первые декреты, национализация земель и собственности подтвердили самые худшие опасения князя. Однако он еще был далек от принятия окончательного решения об отъезде, и только заключение большевиками в марте 1918 года сепаратного мира с Германией, которую князь ненавидел, считая исконным врагом России, подвело черту под его колебаниями. Князь дал указания готовиться к отъезду, и сам выехал в Воронеж.
Дома революция, на которую князь полгода изумленно и отстраненно взирал из окон своей петроградской квартиры, настигла его. На следующий