Когда же я вынес рюкзак и начал, кряхтя, пристраивать его на плечи, Васька окончательно свихнулся. Едва приоткрыли входную дверь, как он пулей вылетел на лестницу, только мы его и видели. Как мама ни звала, Васька не вернулся.

      Мы, растерянные, стояли в прихожей, а вой кота постепенно затихал где-то внизу. То ли в подвале, то ли Васька на улицу убежал…

      Я пожал плечами и посмотрел на часы: искать его было некогда. Невольно отметил и плюсы Васькиного демарша: отвлек внимание родителей.

      Ошеломленная мама не слишком меня тискала, ее мысли были заняты сбежавшим Васькой. А папа ограничил все свои напутствия одним высказыванием – чтобы мы не забывали сверять маршрут с картой и не потеряли компас.

      Так что я выбрался на улицу, придавленный немалым грузом в шестнадцать килограммов, но в гордом одиночестве.

      Благодаря Ваське меня даже не проводили до остановки!

      С моим рюкзаком не разбежишься. И я брел по тротуару, словно черепаха, невольно размышляя о предстоящем мне тяжком испытании и о друзьях. Как я уже говорил, нас – шестеро, и держимся мы вместе с первого класса.

      Самая колоритная личность в нашей компании, по-моему, Вован Кузнецов. Высоченный, широченный – шкаф – не парень! – и, как мы дружно считали, не самый умный. И это понятно: первая и последняя книга, прочитанная Кузнецовым самостоятельно и от корки до корки, – букварь.

      На остальную печатную продукцию Вован посматривал со страхом. Застав меня с книгой в руках, он явственно бледнел и начинал поспешно прощаться.

      Восьмой класс Вован окончил – не буду скромничать! – только благодаря мне. Мы сидели за одной партой, а списывал Кузнецов виртуозно.

      Почти все предметы, кроме физкультуры, Вован страстно ненавидел, зато он – самый сильный парень среди нас четверых. Да и во всей школе, пожалуй.

      Кузнецов увлекался бодибилдингом, и всерьез. Мышцы у него – ого-го! Увидев нашего Вована, любой Шварценнегер тут же скончался бы от зависти.

      Забавно, но Кузнецов – самый мирный парень из всех, кого я знаю, и вывести его из себя достаточно трудно. Зато уж если «повезет»…