– Ciao, fratellino5! – услышал Марцио за своей спиной. – Как дела?

      Сегодня был выходной, и он, отоспавшись, наконец, выбрался из дома, чтобы поужинать и встретиться со своим старшим братом.

      – Чао, Пиппо, все отлично. Лучше расскажи, какими судьбами тебя занесло в Турин? – тепло улыбнулся он брату.

      – Ты уже месяца четыре домой не приезжал. Родители волнуются, вот и послали меня к тебе: убедиться воочию, что ты жив и здоров, – широко улыбнулся Филиппо.

      – Если бы я не был жив, как бы я тогда разговаривал по телефону? – хмыкнул Марцио.

      – Кто же вас, кардиохирургов, знает? От людей, вживляющих искусственные сердца, всего можно ожидать, – пожал Филиппо плечами. – Так что, в каких делах ты погряз?

      – Да как всегда: сердечки латаю, – ответил Марцио и сделал глоток ледяной воды из бокала. – Реально: работы немерено. И у нас еще разработка нового устройства идет, потому все свободное время я на консилиумах пропадаю.

      – Без выходных что ли работаешь? – с изумленным восхищением округлил глаза Филиппо. Он был старшим братом, который всем сердцем восхищался младшим.

      – Да. Сейчас и правда тяжелые времена настали, ни минуты свободной нет. Исследования, разработки… Между операциями и консилиумами я сплю в самом деле мало.

      – Эх, fratellino, с такой работой ты навсегда останешься одиноким, – вздохнул Филиппо, обнимая брата за плечи.

      – У меня есть все, в чем я нуждаюсь, не волнуйся за меня, – скривился Марцио.

      – Даже женщина наконец-то появилась? – игриво приподнял Филиппо бровку.

      – Послушай, не в женщинах счастье! – нервно сбросил Марцио руку брата с плеча.

      – Вот почему мама всегда волнуется: ты не нуждаешься в чем-то действительно важном!

      – Не начинай, Пиппо!

      – Нет, Марцио, серьезно: тебе почти сорок, а у тебя в голове даже нет мысли найти себе подругу. А наши родители хотят внуков…

      – Вот именно! Тебе есть, чем озаботиться! – недовольно воскликнул Марцио.

      Эти разговоры ему порядком надоели. У него в семье медиков не было, потому никто не понимал, что это такое быть хирургом. Но Марцио нравилась такая жизнь, и другая была не нужна.

      – Я-то тут причем? У меня уже есть двое детей, – напомнил Филиппо.

      – Если родители хотят еще внуков, ты можешь этим заняться.

      – Марцио, внуки не причем. Важно, что ты останешься одинок. Мама всегда говорит, что хочет умереть, зная, что у тебя есть женщина, которая любит тебя, и дети, которые позаботятся о тебе в старости.

      – Я сам о себе позабочусь, – пробурчал Марцио, сдвигая брови. – Почему мама так говорит? Она плохо себя чувствует? – засквозила в его голосе острая тревога.

      – Нет, Марцио, она себя чувствует хорошо. Речь совершенно о другом, неужели ты не понимаешь?

      – Брось,