Сюжет в центре. Станислав Хабаров
Читать онлайн книгу.
той славной российской школы математиков-механиков, родоначальником которой стал Николай Егорович Жуковский, совмещавших высокую теорию с конкретными практическими выводами. Сам Келдыш стал особенно известным после истории с передним самолётным колесом «шимми», его устойчивостью при посадке самолётов.
В ноябре 1946-го Келдыша избирают академиком, а на следующий день назначают начальником Реактивного института (НИИ-1) вместо Болховитинова. В пятидесятые годы он становится его научным руководителем и возглавляет институт вместе с его директором В. Я. Лихушиным. С мая 1954-го он научный руководитель всех работ по межконтинентальной крылатой ракете. Ракета, имевшая характеристики, превосходящие американскую крылатую ракету «Навахо», начала летать в 1960-ом году, совершая перелёты Владимировка – Камчатка.
Крылатая ракета коварного свойства. Она способна подкрадываться к противнику. Из-за низкого потолка полёта она внезапно появляется из-за горизонта, «как снег на голову», затрудняя противодействие. Для боевых ракет это было важное свойство, однако в соревновании видов ракет по темпам развития победила межконтинентальная баллистическая. Ограниченность средств субсидирования заставила выбирать, и выбор был предопределён.
Лаборатория Осминина занималась в институте крылатыми ракетами. Не избежал общей участи и Раушенбах, хотя по его признанию отчёты, подготовленные им в соавторстве, отправлялись на полку. Кирилл Станюкович был прав, отзываясь о НИИ-1. Все это чувствовали, и в первую очередь Раушенбах. Он видел, что русло основных ракетных событий проходит в стороне от НИИ. Он был знаком с М. К. Тихонравовым, и конкретные космические проектные сведения, определившие его будущую стезю, были получены им, можно сказать, по знакомству. Раушенбаху хотелось применить свои уникальные управленческие знания. И у Тихонравова, всерьёз одержимого спутниковой тематикой, «косметикой», как шутя называл её Королёв, он получил исходные проектные данные.
Управление космическими аппаратами не укладывалось в тогдашнюю институтскую тематику. Но Келдыш был необычным руководителем. У него хватило ума поддержать возникшую инициативу. Когда Раушенбах заговорил с ним о космическом кораблевождении и попросил разрешения заняться управлением движения ещё не существующих космических аппаратов, тот только спросил, что нужно для этого? Раушенбаху ничего не требовалось. У него был один физтеховский аспирант, с которым он и начал свои исследования.
Токарь казался всем – «комсомольцем, спортсменом и просто красавцем». Он был пловец, крайне самостоятелен, о его деловой хватке и предприимчивости свидетельствовал редкий по тем временам «Москвич», припаркованный под окнами физтеховского общежития в Долгопрудном, приобретённый им на доходы от репетиторства.
Тандем руководителя с аспирантом был самодостаточным. Из тематического зародыша выросло исследование. Конечно, могучие управленческие фирмы, съевшие, как говорится, собаку на этом деле