Сын чтит отца. Ян Чернобай
Читать онлайн книгу.
когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: «Что это такое?»
Неожиданное веселье напрягло его настолько сильно, что он даже не вошёл в свой дом, чтобы увидеть происходящее своими глазами, а позвал слугу, чтобы спросить – что творится в доме.
«Что это такое?» – звучит как претензия, как упрёк: что за праздник во время будней? – К чему сия трата? – Зачем покупать такую дорогую машину? – Какой смысл от этих конференций? – Зачем сеять в помазание? – Зачем строить такой большой дом?…
Знакомо? Эти вопросы звучат до сих пор из уст сирот. Я уверен в том – и это моё личное предположение – что вторым детищем лжи и страха стала нищета.
Сироты не любят праздники, потому что праздник несет атмосферу, противоположную страху. Поэтому, если у них есть такая возможность, они избегают торжеств, конференций, общества успешных в чем-то людей. И если им всё-таки приходится там присутствовать, после этого они словно срываются с цепи, идут вразнос в своих эмоциях и чувствах, их как будто подменили: был один во время конференции, а после нее – абсолютно другой. Потому что всё это время он находился в напряжении противостояния другой атмосферы.
Старший сын обнажился, его сиротская природа дала о себе знать:
«Он же сказал ему что Брат твой пришёл, и заколол отец твой телёнка откормленного, потому что здравствующего его он получил.»
Он впал в гнев, а гнев – это тоже детище страха.
«Но он сказал в ответ отцу: „вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка“. Он же сказал ему: „сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся“.»
Ложь, в которую поверил старший сын, настолько изолировала его чувства, что он называет себя рабом. Поэтому у него и не было дерзновения просить у отца козлёнка: ведь раб не может считать хозяйское добро своим. Ущемлённое мышление сирот говорит им, что отцы процветают для себя. Но отец пытается рушить эту ложь, объясняя, что всё это процветание – для него, для сына.
Я не знаю, чем закончилась эта притча для старшего сына, поверил он отцу или утвердился в своей лжи, но я точно знаю одно: это актуально и сегодня, спустя несколько тысяч лет. Физические и духовные дети всё также упрекают своих отцов мысленно или на словах, более или менее агрессивно, захватывая часть наследия или убегая ни с чем, но так или иначе – этот упрёк звучит. И пока эта война, этот внутренний конфликт продолжается внутри сыновей и дочерей, мы будем видеть руины наследия.
Портреты предков
Какое то время назад мы полетели