Смысл жизни и ценность бытия. Священник Серафим Юрашевич
Читать онлайн книгу.
бытия».
Не вполне ясным, правда, остается отношение между терминами «значение» и «ценность» в современной зарубежной философии. Важно помнить, что отождествление «ценности» со «значением» чуждо православной науке, однако, оно практикуется некоторыми светскими учеными – как в России, так и на Западе. В ходе дальнейшего изложения нами будет сделана попытка сравнительного анализа двух пониманий ценности – православного и неправославного:
– Согласно Божественному Откровению, на первом месте в иерархии ценностей пребывает религиозная ценность. В таком случае, все прочее – бытие, предметный мир, человек – имеют подчиненное ценностное положение, а указанная иерархическая система приобретает статус объективности (см. статьи митрополита Николая (Ярушевича) [155,с.443] и протоиерея Владислава Свешникова [119,с.63]). Высшей ценностью здесь является религиозная ценность, а бытию усваивается характер носителя ценности;
– Отождествление «ценности» со «значением», и, как следствие, – с «субъектно-объектным отношением» ведет к ценностному релятивизму (72,с.25) *, когда главенствующее положение предоставляется, например, материи, полезности, капиталу. В ряде случаев бытие имеет здесь также вне-ценностный характер. Аксиология приобретает статус субъективности.
Несмотря на узкую формулировку темы, православная позиция автора диссертации обязывает, по нашему убеждению, к следующему. Во-первых, необходимо проследить за тем, к каким смысло-жизненным результатам ведут оба указанных выше тезиса. Во-вторых, следует показать превосходство православного понимания ценности над неправославным, что и составит двуединую цель нашего исследования. Как уже было сказано, в первой главе диссертации нами будет рассматриваться ценность в свете Божественного Откровения. Что касается неправославного понимания ценности, то некоторые шаги в этом направлении будут сделаны нами уже сейчас.
Итак, следует ли считать «ценность» и «значение» эквивалентными как об этом кощунственно заявляют, например, философы Н. Аббаньяно [3,с.332] и С. Лем** [87,с.151], Г. Маркузе [92,с.335] и Д. Радьяр [118,с.54]? Посмотрим, что говорит об этом М. Каган: время у него имеет экзистенциальное значение [72,с.76]; а «значению», в свою очередь, усваивается объективный статус, поскольку в другом месте указывается на «объективность «значения» как отношения одного объекта к другому объекту – в противоположность «субъективности» смысла [72,с.53]. В то же время ценность, как сообщается, «есть значение объекта для субъекта» [72,с.68], или субъектно-объектное отношение. Таким образом, мы приходим к выводу о некорректности понятия «экзистенциальная ценность времени», поскольку, если время имеет экзистенциальное значение, а «значение» в этом контексте – объективно, как отношение между объектами, – то «значение» не может быть здесь истолковано как «ценность» с характерными для последней субъективными обертонами. С другой стороны, нас пытаются убедить в том,