сплошной туман, и никакой конкретики.

      река течёт, спокойна и легка.

      плывут в воде размокшие билетики,

      опавший лист, макушка поплавка,

      останки от бумажного кораблика,

      воронья тушка, тоже чей-то враг,

      какой-то хмырь, зачем-то машет с ялика,

      топор, бутылка, мячик, рваный флаг.

      вот так сидел бы и глядел задумчиво

      на берегу забвения-реки,

      и слушал, как скрипят вдали уключины,

      аукаются где-то грибники.

      *

      В городе этом

      Солнца нет месяцами.

      Люди, как зомби.

      *

      Низкое небо,

      Снеготочат облака.

      Полдень, как полночь.

      *

      Лента дороги

      Залита талой водой.

      Фар отраженье.

      *

      Слякотно, сыро.

      Каждые двести шагов

      Попа Орейры.

      *

      Иней намёрзший

      На окнах автобуса.

      Где я? Не знаю.

      *

      Здание ЗАГСа.

      Низкая крыша в снегу.

      Был там три раза.

      *

      Возле дороги,

      Словно паук, добычу

      Мент караулит.

      только и знаешь, что куришь,

      воду холодную пьёшь.

      кажешь хронический кукиш,

      песенки злые поёшь.

      выйдешь один на дорогу

      в лютый январский мороз.

      глянешь печально и строго,

      словно пытаясь вопрос

      в сумерках зимних озвучить,

      но промолчишь, как всегда.

      лучше молчи уже, лучше

      не выходи никуда.

      Как ни крути – выходит поперёк.

      Вино не впрок, да и вода не лучше.

      Звезда-полынь задела наши души

      И выжгла напрочь наш с тобой мирок.

      И срок отмерен – с пятки на носок,

      Ещё шажок, и Карфаген – разрушен,

      И эпилогом падает на душу

      Полынный смог. Прах отрясая с ног,

      Обидой и виной себя не мучай.

      Таков