Тайная канцелярия при Петре Великом. Михаил Иванович Семевский
Читать онлайн книгу.
менее ловко вывертывался он из обстоятельств самых тесных. Впрочем, на этот раз он мог оправдываться с чистою совестью: за ним не было никакой вины; он только имел неосторожность найти показанное ему цифирное письмо бумагою важною и потом держал Деревнина у себя, но держал не как преступника, а как близкого родственника.
– Помилуй, господин полковник, – говорил Терский Грекову при начале допроса, – ты велел меня допрашивать обер-секретарю Тихменеву, а Тихменев особа подозрительная, и Тихменеву при допросе не надлежит быть. Я подал на него в надворный суд по своему делу доношение, да и ему, Тихменеву, переданы счетные книги у казны царицыной после зятя моего Деревнина.
– Нет, это ничего, пустяки, – возразил обер-полицмейстер, – Тихменеву выходить не для чего. Отвечай ему.
Нечего делать. Терский должен был отвечать и сообщил сведения о том, с какого и по какое время жил у него Деревнин, когда съехал с Москвы и проч. Куда девался Деревнин, того Терский не ведал. По разнообразию вопросов разнообразны были и ответы. Полюбопытствовали узнать, для чего у него мастерской, т. е. палачный кнут?
«Для острастки людей моих, – спокойно отвечал провинциал-фискал, – купил я кнут у носящего человека, в Китай-городе, близ Казанского собора; отчего у того кнута конец-хвостец в крови, того я не знаю; купил его так, с кровью. Из людей же бил только мальчика Спиридонова за воровство и побег, да Егора Боровкова за домовые кражи и подвод ко двору воровских людей; бил их не я сам, а мои же люди, притом не этим кнутом, а кучерским…»
Поделившись столь обычными в то время фактами, Терский заявил надежду, что к 29 сентябрю Деревнин явится в полицию. Основываясь на этом, Тихменев предложил ему подписать обязательство: буде не представит он, Терский, зятя своего в течение четырех дней, то за то взят будет на нем показанный от царицы Прасковьи недочет, виновником которого находят бывшего казначея.
Отобравши подписку, следователи не нашли, однако, нужным освободить Терского для поисков зятя; напротив, заковали его в железа, со строгим запрещением кого бы то ни было подпускать к нему и говорить с ним.
Обвинение на зятя, будто он обворовал казну царицы, Терский положительно отрицал; но сказывал Грекову, что имеет за собой государево дело, которое надлежит объявить в Сенате либо в Тайной канцелярии. Греков вынуждал сказать ему это дело. Терский долго колебался: ему непременно хотелось как-нибудь отделаться от полиции, хоть бы с переводом в Тайную канцелярию. Но, «по многому принуждению», отозвал Грекова в отдельную казенку…
«За зятем моим, – объявил Терский, – такое государское дело, что у него есть некоторое противное письмо царицы Прасковьи к служителю ее Юшкову; а письмо с литерными словами под титлами; в нем нет ничего против здоровья его императорского величества, ни об измене и бунте, но уразуметь его я не мог, понеже оно цифирное».
Греков, может быть, и не подозревая, что это письмо и есть главный повод ко всему делу, не нашел показание