– Как дела? – спросила мама, глядя в зеркало и щурясь особенным образом на свое отражение.

      – Мама, ты только не волнуйся, но…

      – Только без ужасов! Я спрашиваю тебя о том, как у тебя дела, и именно о них – понимаешь? – хотела бы услышать.

      Но Женя ничего не могла поделать с тем главным обстоятельством жизни, что у нее все шло вперемежку и, как правило, на три дела приходилось не менее одного ужаса.

      Когда Жениной маме было десять лет – на три года меньше, чем сейчас Жене, – она сказала родителям:

      – Кто бы у меня ни родился, когда я вырасту, – мальчик или девочка, – я назову его Женей.

      Так и случилось. Но, может быть, имя, годившееся и для мальчика, и для девочки, наложило на Женю особую печать, и именно оно было повинно в том, что заставляло папу вопрошать дочь с негодованием:

      – Скажи мне, пожалуйста, ты – девочка или мальчишка-бандит? Да как ты могла решиться проникнуть в мужскую раздевалку и отрезать у мальчиков пуговицы на рубашках?!

      – Но, папа, они нам в рюкзаки петарды засовывают! А они потом взрываются! И еще пакеты с водой! Представляешь? !

      – Но это ведь мальчики. А ты – девочка!

      Папа продолжал убиваться (почти, добавим мы от себя, по-женски – во всяком случае, сильней, чем мама), а у Жени в дневнике продолжали появляться записи: «По-волчьи выла в классе», «Бегала по подвалу с мальчиками и взрывала пистоны».

      – Ты учителей поэтами делаешь, – меланхолично заметила мама, расписываясь в дневнике. – В мое время писали просто: «Мешала вести урок» или «Плохо ведет себя на уроках». А ты такое выкомариваешь, что они мучаются в поисках слова.

      Но это, конечно, было в детстве, класса до пятого. Женю давно волновали совсем другие вещи.

      – Так могу я узнать, как у тебя дела?

      – Дело в том, что…

      – Так. Начинается!..

      И в самом деле – нечто начиналось. Но что именно – ни Женя, ни ее мама, которая отправилась по делам, так и не получив ясного ответа на заданный вопрос, еще не знали и даже не подозревали.

      Глава 1

      Новости

      Зазвенел телефон – мама звонила по мобильному:

      – Ты дома? Я уже у подъезда. Откроешь мне? Опять забыла ключ!

      Сейчас это было как раз очень кстати.

      Женя сняла ногу со стены, захлопнула книжку, быстро вставила ее на полку – на место, между четвертым и шестым томом.

      Она не поняла на последней странице одно слово, но у мамы спрашивать бесполезно. Она всегда отвечала одно:

      – В доме не менее двадцати словарей. По крайней мере в трех ты можешь найти ответ на свой вопрос.

      Пока мама ехала на лифте до 12-го этажа (Женя точно знала, сколько идет лифт: 55 секунд; за это время она успевала выучить четыре английских или три французских слова; английские слова почему-то запоминались быстрей), Женя думала, почему мама не разрешает ей читать рассказы Бунина. И еще поясняет:

      – Пока читать его тебе незачем.

      – А когда будет зачем?

      – Когда повзрослеешь.

      – А когда я повзрослею?

      – Все в разное время взрослеют. Может быть, в восемнадцать лет. А может, и позже. Некоторые – вообще никогда.

      – Если я не буду читать взрослые книги, я как раз никогда и не повзрослею!

      Папа был на стороне Жени. При ней он с мамой не спорил – считал, видно, что это не-пе-да-го-гич-но. Но Женя, конечно, все, что ей надо, подслушивала – не такая обширная у них квартира, и вообще, если хотят секретничать, пусть выходят на улицу. И она подслушала, как папа говорил:

      – Книг, которые читать рано, не бывает. Бывают только такие, которые читать поздно.

      Женя была с ним согласна – однозначно, как любит говорить ее подруга Зиночка.

      Это если все книги откладывать до восемнадцати лет, то потом в институте учиться некогда будет! Там ведь задают еще больше, чем в школе.

      Женя услышала, как подъехал лифт, и побежала открывать маме дверь.

      Были новости – мама через два дня отправляется в байдарочный поход на десять дней.

      Родители всегда ходили