Дела и ужасы Жени Осинкиной (сборник). Мариэтта Чудакова
Читать онлайн книгу.
коробочку невероятной красоты. Бабушка, а тогда девочка Ася, все время рассматривала эту чудную коробочку в гостинице.
– Ну и где, где эта чудная коробочка? – приставала Женя. А бабушка только смеялась.
В номере, помнила она, был высокий потолок, за окном много неба. Но главное – вкус какого-то особенного не то пирожного, не то печенья. По бабушкиному описанию, – большой, в два раза толще обычного печенья брикет, величиной и формой с сегодняшний тульский пряник, напоминал песочное пирожное, но поплотнее, пожалуй. Брикет крошился, и каждая крошка была необыкновенно вкусной. Четырехлетняя Ася ела его прямо на жаркой, желтой от солнца улице, рядом с гостиницей – ее мама всегда покупала его по дороге с пляжа домой. И никогда больше, по ее словам, не пришлось ей ощутить именно этого бесподобного вкуса. На приставанья Жени, очень даже внимательной к разным вкусняпам, – на что же все-таки похоже? – бабушка, старательно подумав, сказала, что, пожалуй, на курабье (которое появилось в Москве в магазинах, кстати сказать, когда бабушка была уже совсем взрослой). Только совсем другая форма и толщина.
Бабушка помнила, как мама и брат много говорили о какой-то телеграмме, но о какой именно, узнала только много лет спустя, когда подросла и поумнела.
Оказывается, через три-четыре дня после того, как они приехали в Евпаторию и очень удачно устроились в гостинице «Крым», от отца из Керчи, где он был в командировке, пришла телеграмма странного содержания: «Немедленно возвращайтесь Москву».
Та же, которой странная телеграмма была адресована, как раз уже провела адаптацию детей к южному климату и приступила к самому отдыху. Адаптация же, которую дети ненавидели всей душой, заключалась в том, что в течение первых двух дней им не разрешалось купаться и гулять по солнцу. Каждое лето прабабушка (она сама с гордостью рассказывала это Жене; умерла прабабушка пять лет назад, и Женя хорошо ее помнила) вывозила детей на юг, веря в чудодейственную силу Черного моря, – и всякий раз неукоснительно по совету какого-то умного врача поступала именно так. Возможно, потому ее дети – в тридцать шесть лет, заметим, их у нее было уже четверо и намечался пятый, что в Москве в интеллигентных семьях и в те времена встречалось нечасто, не говоря о временах сегодняшних, – никогда не обгорали и не болели на юге.
Повертев телеграмму в руках и ничего в ней не поняв, хотя все три слова были разборчивы, молодая многодетная мать обратилась к единственному советчику – тринадцатилетнему сыну.
– Что будем делать, как ты думаешь?
– Но, мама, ведь совсем непонятно, что папа имеет в виду, – сказал тот рассудительно. – Мы только устроились, Аське здесь так хорошо… Давай подождем письма с объяснениями.
И они остались – отдыхать и ждать.
А ровно через неделю ночью всех разбудили далекие, но очень сильные взрывы.
Вот в эти часы у маленькой Аси и проснулась память – с этой именно ночи она помнила себя уже почти день за днем.
–