Теперь у Вас есть все необходимое, чтобы написать много романов. Дерзайте. Если не сможете придумать, чем дополнить сюжетную схему, измените хотя бы имя персонажа. Нобелевских Вам премий.

      Мазки к портрету

      Он всю жизнь лелеял эту мечту – бросить все к чертовой матери и заняться искусством. Лелеял с самого раннего детства, когда и бросать-то было нечего – разве что детский сад. Уже тогда он чувствовал в себе нереализованный потенциал какой-то, скрытый талант к чему-то, высокое стремление куда-то. К сорока годам он, наконец, решился. Развелся с женой, уволился с работы, утопил абонемент в библиотеку и раздарил оба своих галстука. На этом первую половину мечты счел воплощенной и, не откладывая, взялся за вторую, для чего обзавелся каким-то специальным, не от мира сего, выражением лица. С этим выражением он часами сидел перед натянутым на подрамник грунтованным холстом в ожидании вдохновения. Иногда писал на холсте киноварью и охрой какие-то рифмованные строки или белилами нерифмованные, полагая, что белые стихи должны быть таковыми, прежде всего – визуально. Или же брал резец и, критически оглядывая дорогую гипсовую копию Венеры Милосской в натуральную величину, отсекал от нее все лишнее, следуя совету кого-то из великих. Картины не покупали, так как никто, глядя на них, не мог понять, живопись это или литература. То, что осталось от Венеры, также не оценили по достоинству: все сходились на том, что лишнему у нее неоткуда взяться, скорее наоборот. Жить стало некуда и меланхолично.

      Вскоре он где-то вычитал, что важнейшим изо всех искусств для нас является кино, и попробовал заняться эротическими фильмами, точнее – их зоологическим направлением. Тут он быстро продвинулся и поставил этот, в общем-то, утилитарный жанр на грань искусства, каковую грань впоследствии и перешел, создав научно-художественную концепцию под названием «микробиоэротизм». Созданные им фильмы, где фигурировали обнаженные микробы и вирусы в самых рискованных позах, очень скоро стали невероятно популярными. Ведущие микробиологи почитали за честь сняться у него в заставке, где обычно показывали исследователя в белом халате, зорко смотрящего в окуляр микроскопа, и многоногую