Всё в порядке. Александр Рушкин
Читать онлайн книгу.
пишет. Его строки неизменно несут в себе сильный эмоциональный заряд, и им свойственна какая-то удивительная внутренняя энергетика.
В стихах А. Рушкина, отражающих в той или степени личный опыт автора и его жизненную позицию, мы видим лицо и видим характер. Он отнюдь «не застегнут на все пуговицы» и не боится при всей своей серьезности выглядеть чуть ироничным (хотя сквозь иронию нередко проглядывает печаль) или по-человечески ранимым («Не читай стихов моих») и даже в чем-то беззащитным («Я остался один. Совершенно один. Даже спорю теперь сам с собою»).
Порой он беспощаден к самому себе («Да – графоман!») и нередко видит смысл там, где другие его не замечают («Странный потолок»). Будучи реалистом, хотя и не чуждым романтики, он прекрасно понимает, что совершенства нет – да и быть не может на этой Земле, хотя это отнюдь не означает, что к нему нет смысла стремиться, как в жизни, так и в строках. В этом сборнике – так же, как и в первом, – широко и разнообразно представлена любовная лирика автора, отличающаяся подкупающей, а иногда и прямо-таки обезоруживающей искренностью.
Стихи А. Рушкина порой весьма оригинальны и в то же время просты и даже прозрачны по своей смысловой структуре; он умеет органически сочетать разговорные вольности речи с четкой манерой изложения, не стесняясь при этом в выражениях и называя вещи своими именами. В этом мне лично видится своего рода внутренний – пусть даже и неосознанный – протест, своего рода неприязнь к различного рода табу, негласно налагаемым на человека чуть ли не с момента его рождения. Можно осторожно предположить, что данная тенденция (типичная, кстати, для нашего времени) не всем придется по душе; впрочем, это уже дело вкуса.
И все же жесткие, но четкие по своему замыслу и исполнению строки А. Рушкина несомненно имеют свою внутреннюю логику и притягательную силу. С ними можно соглашаться или не соглашаться, но они истинно реактивны – в том смысле, что побуждают к ответной реакции, к желанию вступить в дискуссию или даже в жаркий спор с автором.
Такому поэту непременно нужен понимающий читатель, нужна обратная связь, которая давала бы ему дополнительную внутреннюю энергию и мотивацию. И пусть вышедший теперь его второй сборник будет для него таким стимулом и такой мотивацией.
В. И. Шувалов,
доктор филологических наук,
профессор МПГУ, член Союза писателей-переводчиков
и Чеховского общества при Союзе писателей России
* * *
«Зачем плодить четверостишья фальши?»
Есть люди, которые пишут хорошие стихи. Александр Рушкин пишет не просто хорошие, а правдивые стихи как о себе, о своем внутреннем мире, так и о жизни в целом, о мире внешнем – таком, каким тот предстает в его глазах, поэтому, в первую очередь, его поэзию отличает открытость души и отсутствие фальши:
Я не играю посредством рифм
И не играю мышцами,
Просто живу на пределе сил,
Чувств и своих возможностей.
По мере прочтения книги перед глазами читателя ярко вырисовывается многогранный образ автора, который то называет себя «графоманом», то влезает в шкуру «мухи», размышляя о жизни с ее точки зрения, то «звереет», превращаясь в медведя-шатуна, готового свернуть горы ради любимой, то заверяет нас, что свобода волка – превыше всего:
Остепениться? – будка, кость и цепь...
По мне, так лучше оставаться волком.
Читатель понимает, что лирический герой автора многое пережил в своей жизни, не раз опускаясь на дно, можно сказать, в самые дебри, о чем свидетельствуют следующие строки:
Задыхаюсь: мне нечем дышать, просто незачем больше дышать.
И крепкие напитки
Не лечат боль.
…на дно…
И созерцать запретные глубины.
Я сам мечтал, пускай давным-давно,
Увидеть мир глазами субмарины.
Не всплыть уже, а впрочем,… и не нужно.
Скупые стены морга
Мне нарисуют дружеское «Welcome!»
Перебежав дорогу кошкой черной,
В тиши ночной любовницей покорной
Ласкает грудь щемящая тоска.
Эта «щемящая тоска» возникает и у читателя, когда автор рисует нам картину холодного зимнего Города, где на самом деле зима царит в сердцах и душах людей, а не за окном: «здесь даже люди обрастают льдами», «там тоже кто-то прячет тело в кокон / из одеял, но вряд ли он согрет». Мир представляет собой жалкую картину скучного карнавала, наполненного «наигранным весельем», в котором «день наступил, а победила тьма». Тогда поэт обращается к Художнику и просит нарисовать ему Жизнь, но тот в ответ смотрит «печальными глазами» и достает простой (не цветной)