Аркадия. Якопо Саннадзаро
Читать онлайн книгу.
день, среди весны, кипела.
Эол с ветрами воды гнал бурливо,
И плакали дельфины, и сирены,
И рыбы… В черном омуте залива
Морские боги плакали, смятенно
Внимая гласу: «О Виттория, ты встала
Днесь на краю беды; но непременно
Она спасение и будущую славу
Явит: хранимы памятью любовной,
Твои отец с супругом, оба здравы».
И я в душе звучавшее дословно
Костанце мужественной рассказала,
Лицом поникнув скорбным и бескровным[92].
Морские божества, испуганно плачущие перед явлением силы, высшей, чем они сами, – заимствование из «Аркадии» (Эклога Х); при этом у Виттории получилось впечатляющее олицетворение бури и вместе с тем яркий образ непреодолимой судьбы. У Саннадзаро тоже речь идет о судьбе, судьбе целой страны, но картина бедствий создается простым нанизыванием аллегорий, и те же морские божества остаются лишь мифологическим топосом.
Биографы утверждают, что здесь же, на Искье, Саннадзаро работал над своим последним, много лет вынашиваемым детищем – латинской поэмой «О рождении от Девы». С Искьей связаны и его «Рыбацкие эклоги», продолжающие линию Феокрита, Вергилия и его собственной «Аркадии», но теперь условно-идеальных аркадских пастухов сменяют условно-идеальные неаполитанские рыбаки, певцы своих любовей и утрат. В этой книге, тоже латинской, то есть рассчитанной на образованного читателя, кажется, впервые проявилась черта, которая с XVI века и вплоть до наших дней останется характерной для неаполитанской литературы, народной песни, театра и пластических искусств, – мифологизация Неаполем самого себя: город, смотрящийся в круглое зеркало залива, воспринимает себя как театр, разыгрывающий вечное действо о красоте и безобразии, любви и смерти[93].
Одинокого, навсегда завороженного несбывшейся любовью, поэта тянуло к женщинам со сходными судьбами – прекрасным, полным достоинства, свято хранящим любовь – но любовь несбыточную. Такая привязанность согрела и его поздние годы.
Вскоре по возвращении в Неаполь он сдружился с Кассандрой Маркезе, дочерью известного в Неаполе правоведа, в прежнее время доверенного лица короля Ферранте. Дядя Кассандры был товарищем поэта по Академии. Кассандре было в ту пору, вероятно, около двадцати пяти лет, она была хороша собой и исполнена многих достоинств, но судьба ее сложилась несчастливо. В августе 1499 года ее выдали замуж за Альфонсо Кастриота, маркиза Атрипальда, правнука знаменитого албанского князя-героя Скандербега[94]. Остается лишь гадать о причинах, по которым свадьбе активно способствовал король Федерико, а вдова его отца Джованна III (она была младше своего пасынка на два года), к чьей свите принадлежала Кассандра, этому упорно противилась[95]. Также не совсем понятно, почему Альфонсо, обвенчавшись с Кассандрой негласно, с обещанием (по брачному контракту) ввести ее в свой дом через полгода, по истечении срока отказался это сделать, но стал просить церковные власти о признании брака недействительным
Epistola a Ferrante Francesco d’Avalos suo consorte nella rotta di Ravenna // Le rime di Vittoria Colonna corrette su i testi a penna e pubblicate con la Vita della medesima. Roma, 1840, р. 134–135 (пер. мой. – П. Е.).
Об этом подробнее, хоть и без упоминания Саннадзаро, см. в моей вступительной статье к книге: Базиле, Джамбаттиста. Сказка сказок, или Забава для малых ребят. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016, с. 14.
Георгий Кастриот, получивший от турок прозвище Искандер-бег (отсюда итал. Scanderbeg; 1405–1468) – албанский князь, поднявший в 1443 г. восстание ради освобождения страны от турецкого ига. До 1467 г. успешно сопротивлялся турецкой армии, развеяв миф о ее непобедимости, чем обрел всеевропейскую славу. В 1463 г. король Ферранте пожаловал Скандербегу герцогское звание в благодарность за военную помощь. Когда после смерти Скандербега Албания была вновь покорена турками, часть албанцев во главе с его потомками переселилась в Италию. При этом албанская знать получила в Неаполитанском королевстве дворянское достоинство. Ферранте опирался на воинственных албанцев в борьбе с мятежной знатью. Доверие распространялось и на домашнюю сферу: мать Альфонсо Кастриота была нянькой детей Ферранте.
Старшего брата Альфонсо, Джованни, молва называла общим любовником вдовствующих королев Джованны III и Джованны IV, матери и дочери. Поскольку после 1504 г., а возможно и раньше, каждый их шаг контролировался из Испании, не исключено, что Джованни Кастриот как раз и выполнял функцию слежки и контроля.