Исаакские саги. Юлий Крелин
Читать онлайн книгу.
дурить русский народ" Никто и внимание не обратил на этот рокот из народа. У Бориса лишь промелькнуло сказанное, да и то в ушах только, а не в мозгу. Общая обстановка шалости и баловства, по существу, не была омрачена этим рокотом из народных глубин.
С печалью и горечью прошли они мимо ВТО, тогда еще не сгоревшего, всегда готового принять в ресторане своем каждого сподобившегося попасть, правдою ли неправдою, в сонм допущенных. Борис в начале года оперировал по поводу аппендицита мужа секретаря директора дома, которая в виде ли взятки иль побора, уж как это могли назвать, вечно бдящие за нравственностью народа, газеты, незаконно приобщила хирурга к богемной элите, пропуском в ресторан на текущий год. Пропуск-то есть, но базы материальной…
Но… "есть Божий судия" – повстречался приятель, артист, жену которого также когда-то оперировал Борис. И он шел с той же жаждой в душе и взоре. Опытным глазом он определил коллег по мечте и уже с радостной возможностью реваншироваться за бывшую помощь своей жене, пригласил друзей на рюмочку чая.
От еды они гордо отказались… – … Разве что, чуток чего-нибудь закусить…
Ну, немножечко салатика под названием "столичный" взяли, пару порций селедочки, помидорчик натуральный без всяких дополнений, по тарталеточки с печеночным паштетом, пару порций сырка. Сыр был неизвестного сорта или породы, уж как его назвать неизвестно. В ту советскую пору сыр был в дефиците и имел лишь одну разновидность – сыр.
– И все! Все, все! – Ну, как хотите, доктора, а я без соляночки никуда. Мне в жизни главное – это суп подавай.
– Пожалуй, соляночку и я схарчу. Я вас познакомил лишь по именам, а вот по сути его натуры – он не доктор, а математик. Впрочем, он без пяти минут доктор. Диссертация уже написана – осталось защитить.
– Так есть прямой повод, даже причина выпить: за успех будущей защиты! Значит, еще бутылочку ее самой принесите нам.
– Нет, нет, Илья Михалыч! Триста грамм! У меня еще консилиум сегодня в шесть часов.
– В шесть часов! Все уйдет до того времени.
– Нет, нет. Больше нельзя.
– Ну, с математиком, с Володей же можем? А вы поприсутствуете.
Бутылку-то они прикончили быстро и дружно. Взяли еще триста грамм. У Бориса в голове все время был включен ограничитель: "в шесть часов у меня консилиум, в шесть часов у меня консилиум". Может быть, поэтому выпитое, будто чай действовало на него. По крайней мере, ему так казалось. Его сотрапезники, и впрямь, становились все более громкими и многоречивыми собеседниками. У них оказалось много общего, как в каких-то математических проблемах, так и в различных театральных и киношных ситуациях. Выяснилось, что Илья Михайлович помнит, и даже произнес вслух синус двойного угла. Это подвигло их выпить на брудершафт и пригласить к столу соседок по ресторану и коллег. Борис с грустью отметил, что синус у него ассоциируется только с частью плевральной полости и венозного образования в черепе, что никак не позволяло включиться в общий гомон со значительно разросшейся