Голос и ничего больше. Младен Долар
Читать онлайн книгу.
а – это та утраченная часть, которую нельзя увидеть в зеркале, часть субъекта, которая не имеет никакого зеркального отражения, не отражается. Зеркало простейшим образом уже предполагает раскол между воображаемым и реальным: нам доступна лишь воображаемая реальность, мир, в котором субъект может узнать себя и освоиться при условии утраты, «выпадения» объекта а. Вследствие этой утраты объекта открывается реальность…[27]
Получается, что ликование скрадывает вот какой момент: стоит распознать себя в зеркале, как уже и речи не может быть о единстве с самим собой. Совпадение с собой, которое кажется очевидным, утрачено до обретения. Вместе с этим проецируемым в доисторическую эпоху само-бытием утрачивается и наслаждение, точнее, оно возникает как всегда уже утраченное. Фрейд и в «Толковании сновидений», и в «Жутком» говорит о том, что кастрация изображается путем удвоения, которое не может не вести к утрате единичности. Непосредственное наслаждение само-бытием невозможно. Ведь как раз утраченная часть, которая не отражается в зеркале, и обозначается Лаканом как объект а. Распознавание себя в зеркале оборачивается расщеплением между воображаемым и реальным:
…мы можем иметь доступ только к воображаемой реальности, к миру, в котором мы можем распознать себя и познакомиться с собой в состоянии утраты, «выпадения» объекта а. Эта утрата объекта а и является тем, что открывает «объективную» реальность, возможность субъект-объектных отношений, но поскольку эта утрата является условием любого познания «объективной» реальности, сам этот объект не может стать объектом познания[28].
Совпадение воображаемого с реальным вызывает к жизни двойника, и это явление, как известно, сопровождается жуткими ощущениями. Двойник является вместе с объектом а, двойник – носитель взгляда. То, что двойник – это зеркальное отражение с включенным в него объектом а, производит, скажем еще раз, жуткий эффект – аффект жуткого. Здесь стоит напомнить, что Лакан видит причину страха, жуткого страха, в частности, не в отсутствии чего-то или кого-то, а в сверхприсутствии, в угрожающей близости, в нехватке самой нехватки.
Аффект жуткого, между тем, лежит в основании психоаналитической эстетики. Свою работу «Жуткое» (1919) он начинает с лингвистического анализа немецкого слова das Unheimliche, которое практически невозможно перевести ни на какой язык. Так, Фрейд подчеркивает культурный контекст аффекта. Младен Долар, в свою очередь, отмечает историческое измерение жуткого: те примеры, к которым обращается в своей статье Фрейд, свидетельствуют об особой исторической ситуации, о том сломе, который произошел в культуре в XVIII веке. Итак, Просвещение. Итак, Современность.
Существует особое измерение жуткого, возникающее вместе с Современностью. То, что меня интересует, это не жуткое как таковое, но то жуткое, которое тесно связано с появлением Современности и которое постоянно настигает ее изнутри. Проще говоря, в прежних обществах измерение жуткого в значительной мере покрывалось (и скрывалось) зоной сакрального
Долар М. С первого взгляда. С. 33–34.
Долар М. «Я буду с тобой в твою брачную ночь»: Лакан и жуткое. С. 86.