Глумовы. Федор Михайлович Решетников
Читать онлайн книгу.
Ноги ступают и скользят по доскам, которые укреплены на сваях, вбитых в землю, а под ними вода; зажгли кое-как фонарь. Этот фонарь повесили на веревочке за перекладинку, или крепь – горбину, подпиравшую срубы одной стены. Вся шахта, от верху до низу, до голов человеческих, была закреплена срубами, и все четыре ее стороны, или четыре стены, состояли из срубов, подпирались сваями, между которыми были пробиты и шурфы – узкими коридорчиками, узкими так, что можно в них пройти только одному человеку; они тоже укреплены крепями, чтобы не обваливалась земля.
Зажгли еще два фонаря, но все-таки фонари тускло освещали шахту.
– Так как, братцы? начинать? – говорил один рабочий.
– Землю-то надо оттудова долой. – Один рабочий дернул веревку, на конце которой болтался колокольчик. Спустилась в шахту бадья, наклали в нее земли; опять дернули веревку.
Бадья стала подниматься, спустилась другая. Вверху фонарь казался звездочкой.
– Ломай там! – крикнул один рабочий Токменцову, указывая направо, в узкий низкий коридорчик.
– Чево?
– Во!
– Гляди, низко!
– Ну, копай сверху! – Рабочие кричали из всего горла, но голоса их как будто разбивались о стены и звучали глухо, едва слышно. Токменцов ударил пять раз кайлом повыше отверстия, двое вытащили горбину, земля обвалилась, эту землю подняли кверху; отверстие сделалось попросторнее.
– Ну-ко! фонарь-то!
Посмотрели: жила медной руды. С час бил кайлом Токменцов, но выбил только на одну подпорку. Он вышел к шахте и закурил трубку, захотелось пить. Ему было жарко в рубахе, которая вся покрылась землей; ноги промокли, их кололо, голова болела, он то зяб, то ему было жарко. Воротовые вверху то и дело вытаскивали землю и спускали вниз бадьи, в которые ребята в шахте клали лопатами землю; двое рабочих пробивали стену в другом месте, третий крепил стену.
– Братцы! жилы не видать. Ах, пес ее задери, – сказал Токменцов товарищам, посмотрев на то место, в которое он бил.
– А гляди, куда пошла – налево, – сказал один рабочий, бивший другую стену, показывая рукой.
– Тут бить опасно – как раз обвалится, смотри, земля-то под ногами какая, и в штольню вон текет, да все ее много, – говорил другой рабочий, держа фонарь.
Рабочие сели на горбины, лежавшие на полу, и задремали. Вода в шахте все больше и больше прибывала. Они скоро заснули сидя. Вдруг спустился к ним Подосенов и растолкал их.
– Вам спать! Молчите ужо!
– Да тут робить-то нечего, – сказал Токменцов. Подосенов обошел все коридоры, из которых один проходил на тридцать сажен, и велел в этом коридоре бить стену налево, в пятнадцати саженях от шахты.
Заполз туда Токменцов и стал бить стену кайлом. Двое разворачивали сваи, один парень подходил к нему с тачкой и утаскивал к шахте землю. Никто из рабочих не знал, день ли теперь или ночь, не говоря уже о часах. Наконец, затряслась веревка, зазвякал чуть-чуть слышно колокольчик,