Предпоследняя правда. Елена Колина
Читать онлайн книгу.
обе семьи проводили вместе, так что раздельно проведенных воскресений почти не случалось. Илья и Эмка искренне считали друг друга близкими друзьями, хотя на самом деле дружили женщины, а мужчины поддерживали компанию, стали как будто родственниками, родственниками по браку. Сами они никогда не выбрали бы друг друга для дружбы и даже просто общения, – самый привлекательный, самый главный мальчик в классе никогда не дружит с запоем читающим очкариком, и очкарик находит себе других друзей, близких по духу. Но родственников ведь не выбирают, какие попались, те и есть – родные.
– Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера… – зазвучало с экрана телевизора.
– О, смотри, Хиль, – оживился Илья, – а мы с ним только что вместе в очереди стояли, меня Фирка в наш магазин за лимонадом послала…
Знаменитый с Сопотского фестиваля в 65-м году Эдуард Хиль жил в Толстовском доме, во втором дворе. Илья гордился – не то чтобы Хиль каждое утро выходил во двор, вставал в свою знаменитую на весь Советский Союз позу, прижав руку к груди, и – «Как провожают па-рохо-оды, совсем не так, как поезда……. Но все же – вот, Хиль.
В доме вообще жило много знаменитостей, и Илья с его обаянием и умением подружиться без навязчивости со всеми общался по-соседски, казалось, он вообще был знаком со всеми, чьи пути пролегали поблизости от Толстовского дома: в ларьке у Пяти углов пил пиво с Боярским – мировой мужик, здоровался с Алисой Фрейндлих, – она жила в соседнем с Толстовским доме и, как уверял Илья, очень восхищалась Левой, приятельствовал с актерами Малого драматического. Кутельман никем не интересовался и никого не знал в лицо, а Фира с Фаиной стеснялись знаменитостям надоедать, здоровались и проходили мимо, хотя со многими соседствовали всю жизнь.
– Еще выпьем? Пока девчонки там щебечут… – заговорщицки улыбнулся Илья.
Илья не любитель спиртного, он любитель жизни, любитель дружбы – любит компании, разговор под водку, а выпивка для него всего лишь необходимая часть общения, но Фира блюдет его очень строго – за обедом не больше трех рюмок. Илье было многое нельзя: выпить четвертую рюмку, рассказать анекдот с грубым словом, слишком громко смеяться, – всего и не перечислить. Фира запрещала, одергивала, выговаривала, и со стороны могло показаться, что она «слишком раскомандовалась», но на самом деле все Фирино ворчание было не ворчание, а любовь. Запрещать, одергивать, выговаривать, сверлить Илью требовательным взглядом было для Фиры возможностью выразить на людях свою с ним интимность, – она ворчит по праву собственности, красавец Илья принадлежит ей. У Фиры с Ильей все гармонично: Фире нравится говорить «нельзя», «я не разрешаю», нравится, что у нее все под контролем, а Илье нравится быть под контролем. Это их с Фирой любовная игра. А выпить вдвоем с Эмкой тайком от Фиры – это их общая игра, Ильи и Кутельмана.
В этой компании вообще было много игры, смеха, подначивания, мгновенных розыгрышей. Изумление Ильи у входной двери – игра, чуть нарочитое Фирино хозяйственное рвение и Фаинино подчеркнутое