Дай руку, капитан!. Александр Гордеев
Читать онлайн книгу.
зубами, откусывает с нитками и выплевывает в сторону, да еще выдерет один-два матерчатых клина. Затем до носа напяливает рваный головной убор на пострадавшего владельца.
Самыми горячими сторонниками Панькина были такие же балбесы и задиры Бабурин и Мефодьев. И им мальчишки дали такие клички, что не перепутаешь – Бабур и Мефод. С Гришкой во главе эта троица на всех давила. Казачий хутор большой, здесь водились и другие компании – с одной улицы, с одного края, и придерживались они нормальных правил поведения.
А эта всегда блистала показной лихостью. Как же, пусть все видят, как у нее, например, идет игра на деньги. Начинали с игры «в стукана». Каждый клал монеты на кон в стопку. За несколько метров из-за черты по очереди метали в нее плоскую биту – чаще всего железную шайбу. У Панка была персональная бита – тяжелый екатерининский пятак. Гордясь, он ловко попадал им в монеты на кону. После броска часть монет, перевернувшихся «орлом», перекочевывала в его карман. Но еще оставалось право бить по остальным монетам первым, и он так лупил обшарпанной медяшкой, что они тут же переворачивались с «решек» на «орлы» – «двадцатники» и «пятнашки», «пятаки», «трюльники», «двуканы». Редко доходила очередь до других игроков, чтобы вернуть с кона хотя бы свое. Нет, с Панькиным лучше не связываться…
Но игра «в стукана» казалась малоприбыльной забавой. А вот «в очко» выручка посолидней, да и шансов на нее больше! Тут не копеечная мелочь вращается, а целые рубли, трёшки, а то и пятерки бумагой. Здесь признанный лидер тоже не терялся, потому что, как он говорил, его «карманный капитал – куры не клюют» перевешивал «капитал» остальных, вместе взятых. И уж дулся «в очко», сохраняя непримиримость к проигрышу, до тех пор пока его сообщники не выворачивали карманы до последнего гроша.
Но и это для Гришки Панькина были не деньги. Кто бы оценил затеянное им «коммерческое дело», связанное с ловлей сусликов. Его, как вожака, нередко можно было увидеть в кругу преданных лиц где-нибудь в далеких полях, примыкающих к балкам. С ведрами в руках, таская воду из ближайших прудов, а то и луж, ловцы грызунов заливали норы. И лишь только оттуда высовывалась мокрая мордочка напуганного зверька, тут же хватали его «за шкирку» и били палкой по носу. Трепыхнется суслик раз, другой, и можно сдирать с него шкурку. Полученный мех распяливали гвоздями на досках, не забывая присыпать солью.
Высушенные шкурки высоко ценил регулярно приезжавший в хутора и станицы работник заготвторсырья. Мальчишки спешили к нему, как к Деду Морозу – с тряпьем, куриными яйцами, битыми грампластинками, винными пробками всех размеров, чтобы все это сменять на глиняные свистульки, лампочки и батарейки к фонарику, золотые шары, прыгающие на резиновых нитках, а то и пистоны для игрушечного пистолета.
Панькин никогда не мелочился. Бесспорно, и тут за ним верх был. Что для него всякий хлам? Он подходил к телеге по-купечески, с важным видом, со связками сусличьих шкурок и словами: «Ну чо, Филипп Данилыч, поторгуемся?». Связки шкурок укладывали