Да… Шуточки у Вадима были ещё те… Злые шутки! Мне даже казалось иногда, что он не просчитывает до конца, во что они могут вылиться. Я тебе не рассказывал, как он нас с медведем развёл? Классная история!

      Я тогда студентом был… уже заканчивал, а Вадим только-только стал начальником экспедиции. Экспедиция – это громко сказано – пара работяг да три студента. Север, Архангельская тайга – глухая, сырая, тёмная… Палатки и бесконечные дожди.

      А тут вдруг из Москвы начальство прикатило, то ли с проверкой, то ли просто отдохнуть недельку, из ружья пострелять. Вадим засуетился – сам охотник заядлый. Работу взвалил на нас, а сам с высоким гостем целыми днями по тайге мотается.

      Возвращаются как-то рано – возбужденные, горластые – и ну рассказывать, как недалеко от лагеря на медведицу с медвежонком наткнулись. Повезло, с подветренной стороны были – не унюхала. Мы, конечно, уши развесили. И пошли-полились бесконечные байки, заканчивающиеся, в основном, одним – задрал медведь насмерть! А если кто спасся – то чудом.

      Ну не мог наш живой интерес пройти мимо Вадима. Уж не знаю точно, была ли на самом деле медведица с медвежонком, но Вадим в эту идею вцепился. Отошел от лагеря, якобы проверить что и как, а потом слышим – кричит, зовет. Подходим, а он сидит на корточках на берегу ручья, что тек в низинке, и рассматривает след, отпечатанный в прибрежной грязи, сломанный сук показывает, и по всему выходит – медведица-то у самого лагеря бродит!

      Я сейчас почти уверен, что этот след он сам вылепил, чтобы нас попугать, и не было вообще никакого медведя.

      Дальше – больше. Вечером сидим у костра, рассказы травим, чай дуем, а тут за спиной в кустах как затрещит, заворочается что-то. Хруст сломанных веток аж по всему лесу. Встрепенулись, сердечко обмерло. Стихло, и по новой потекли разговоры – медведица… рядом… бродит… В общем, честно скажу: не по себе – страшновато.

      И всё бы ничего, но по тем временам полагалось на двоих одно ружье, да ты знаешь… И повезло мне, что привык я голый спать…

      Залезли в спальники, поворочались, да и заснули. По двое мы тогда в палатках жили. Просыпаюсь ночью – мочевой пузырь разрывается. Вылезаю тихонечко, напарника бы не разбудить, а полу палатки тщательно прикрываю, чтобы комар не налетел. Отошел на два шага, стою с закрытыми глазами, сон боюсь растерять, писаю. И так же с закрытыми глазами обратно к палатке, шарю руками, шебаршусь, вход ищу. Распахнул и лбом о железо – стволы. Напарник спросонья подумал, что медведь в палатку ломится. Хорошо, говорит, что ты голый был, я как-то сразу понял… Силуэт светлый…

      А если бы я телогрейку тогда накинул?

      Да,