Завтра вновь и вновь. Том Светерлич
Читать онлайн книгу.
групповая терапия. И золофт мне тоже не кажется решением в долговременной перспективе. Эти методы – как за́мок на песке, лечат симптомы, а не глубинные причины. Как только мы найдем правильное лечение твоей депрессии, твои жизненные приоритеты тоже изменятся, я в этом не сомневаюсь. Ты выздоровеешь. Уверен, можно найти эффективный способ для твоего случая.
– Хорошие новости.
– Сейчас ты пытаешься просто меня задобрить, но через десять лет, когда будешь жить полной и счастливой жизнью, вспомнишь наш разговор. И это хорошие новости, – говорит он с улыбкой, впервые за весь вечер искренней.
Тимоти ездит на темно-синем «Фиате» как минимум двадцатилетнего возраста, машина криво припаркована на тротуаре, со стороны пассажирского сиденья вся исцарапана. Пока я сажусь в машину, он ставит мини-холодильник с анализами в багажник. Для моего роста европейские машины слишком тесные и неудобные. Колени упираются в приборный щиток. Макушка достает до потолка, и если мы попадем в аварию, я останусь калекой, лицо врежется в ветровое стекло, а колени переломаются на мелкие кусочки.
Он вливается в поток, лавируя между машинами. Я пытаюсь собраться. Отовсюду на меня устремляются новые видеоканалы с информацией о пробках, на ветровом стекле висит прогноз погоды – на-двигается снеговой фронт с непредсказуемым поведением. И вдруг в разгар зимнего вечера перед ветровым стеклом вспархивает стайка соловьев – похоже, это рингтон Твигги. Ее аватар – это сделанное на веб-камеру селфи, она в очках с черной оправой и толстовке с эмблемой радиопрограммы, волосы похожи на тонкий ореол. Ее лицо зависает передо мной, но я не шевелюсь и позволяю ее соловьям заливаться, пока мы едем по Дюпон-Сёрклу. На каждом фасаде – показ мод, в каждой витрине фотографии Унверт, Тестино и Гаврила – один рай за другим.
Каждая витрина искушает, за стеклом как будто идет вечеринка, в комнатах толпятся модели в облегающих юбках, потягивают мартини и смеются, но там нет никаких вечеринок, это все реклама и маркетинг, иллюзии. Твигги сдается и посылает текстовое сообщение, спрашивая, что я порекомендую из поэзии. Ее профиль гаснет, и соловьи улетают.
– Мы с женой навещали родных в Атланте, – говорит Тимоти, и через антирекламные фильтры прорываются мультяшные Ретт и Скарлетт, предлагая скидки на тур по американскому югу, по местам «Унесенных ветром».
– Вы тоже пережили Питтсбург? – спрашиваю я.
– Я пережил его в том же смысле, что и вы. Мы выехали из Атланты поздно вечером и около полуночи миновали Бирмингем, шоссе сузилось и превратилось в проселочную дорогу с лесом по обочинам. Двухполосное шоссе в чернильной тьме. Я никогда не видел такой темноты – даже в свете фар ничего не разглядеть. Лишь разделительная линия на шоссе – там, где она была – стволы деревьев и унылые придорожные заправки, давным-давно закрытые. Мы решили, что заблудились. Стали искать гостиницу, но так и не нашли. Лидия заснула, а я вел машину, решив дотянуть до утра. Глаза слипались. Мне казалось, будто я растворяюсь.