Завтра вновь и вновь. Том Светерлич
Читать онлайн книгу.
Она призналась, как потрясена тем, что я упомянул Шиле, это ее любимый художник. Сказала, что занимается теми же проблемами и хотела бы поподробней со мной поговорить. Она пригласила меня на ужин к себе домой. Сказала, что отлично готовит и купила полный каталог работ Шиле с репродукциями его картин, но не знает больше никого, кто сумел бы оценить его по достоинству. Честно говоря, я был в ужасе. На занятиях она всегда меня смущала, потому что, похоже, понимала всю литературу, которую мы проходили. Мне казалось, что я не продержусь с ней и пяти минут, как станет понятно, что я самозванец. Я прочитал о Лакане лишь несколько статей и больше ничего о нем не знал. Деррида[11] был для меня совершенно непонятен. Я не мог разобраться в Бурдьё[12]. Даже имена произносил неправильно.
А Фуко[13] и вовсе не потрудился прочитать. Верхние пуговицы ее платья были расстегнуты, так что виднелся край лифчика – черного и кружевного. Я представил ее квартиру, кучу книг по философии, которые она наверняка прочитала, представил, как сижу рядом с ней, разглядывая Шиле в разложенной у нее на коленях книге, и это меня пугало. Она играла со мной в очень взрослую игру. Она была очень привлекательна, пугающе привлекательна. После того дня, изучая Фрейда и Шницлера, я чувствовал себя позером. Шиле, бог ты мой! Я не принял ее приглашение. И перестал носить котелок.
– Это было до Терезы?
– О да, Тереза никогда бы… если бы я носил тот котелок. Ко времени знакомства с Терезой я уже забросил эти глупости. Уже поговорил со своим куратором и переключился на американский модернизм двадцатого века. Уоллес Стивенс. Томас Эллиот. Честно говоря, мне больше хотелось получить диплом по литературе, я даже подумывал сменить факультет. Я уже открыл издательство «Слияние» и серию современной поэзии. Публикация стихов всегда была моей подлинной страстью, мне хотелось опекать выпуск поэтических сборников. Я начал ходить на занятия по компьютерам на факультете естественных наук, научился программировать, чтобы увеличить долю электронных книг. Пробовал писать стихи. Это было странное чувство… Если я читал, скажем, стихи Филипа Ларкина, меня захватывала красота строчек, настолько его стихи превосходны и правдивы. Но если я сам писал эту строчку, ту же самую строчку, меня тошнило от вида собственного почерка, а слова казались верхом глупости. Больше я стихов не писал.
– Это слабость, – говорит Тимоти.
– Возможно, – признаю я. – Я разочаровался в Вирджинском университете, стоило мне туда прийти. Я не ходил на занятия. Не занимался исследованиями. Лишь покупал подержанные книги и складывал их вместе с газетами, запершись в квартире. Я был… не на грани самоубийства, это неверное слово. Как-то на занятиях по «Декамерону» я был не в себе, и преподавательница, видимо, заметила, что я вот-вот войду в пике. Она пригласила меня на кофе, и я рассказал, насколько несчастен. Она решила, что мне стоит выйти за рамки студенческой жизни – может, поработать пару лет, а потом вернуться. Я ответил, что это звучит неплохо, но я просто не
Жак Деррида (1930–2004) – французский философ и теоретик литературы, создатель концепции деконструкции.
Пьер Бурдьё (1930–2002) – французский социолог, этнолог, философ.
Поль Мишель Фуко (1926–1984) – французский философ и психолог.