Работорговцы. Русь измочаленная. Юрий Гаврюченков
Читать онлайн книгу.
искусственным воском, но в меру, не перетяжелили.
Выпрямился, натянул лук до уха.
– Килограммов сорок с лишком, хорошо со стен бить, – прикинул старый лучник. – Серьёзно. Как раз для тебя, сынок. Держи свою обнову!
– Спасиб, батя! – просиял Жёлудь. – Не подведу!
– Пристрелять бы тетиву, – сказал Щавель. – Ничего, успеешь в походе. В первые дни всё равно быстро не покатим. Завтра у нас будут сборы в дорогу, а сейчас, парни, приводим себя в порядок. Мы идём на княжеский пир!
Глава шестая,
в которой люди гуляют на княжеском пиру и лицезрят безумие бардов
Ватага опоздала к началу. Скопившимся у парадного крыльца нищебродам уже вынесли подачку, однако до объедков, как заметил Щавель, было далеко.
На нижней ступеньке нагло расселся измождённый мужчина лет сорока пяти, с серебристым ёжиком волос, посреди которого топорщился крашенный соплями зеленоватый ирокез. Одет мужчина был в драный шведский свитер и растянутые на коленях портки. Он угрюмо глодал варёную рыбу, сплёвывая кости обратно в шлёнку.
Щавель остановился:
– Здравствуй, Лузга.
Мужчина зыркнул исподлобья, ощерился по-волчьи:
– Щавель? Тебя-то как, старого, занесло?
– Князь пригласил, – с достоинством ответил Щавель. – Ты почто рыбу какую-то жуёшь, словно зимогор на паперти?
– Да я хоть хрен жую, да на воле живу, – огрызнулся Лузга.
– Идём с нами.
– Я жетон свой вчера потерял, а может, пропил. Да чёрт с ним!
– Ерунда, уладим.
– Кто раба пустит?
– Не парься.
– Это уд в гузне парится, а я обедаю.
– Идём, – терпеливо повторил Щавель.
– Хы, – Лузга вытер руки о башку, отставил миску, к которой тут же метнулись нищеброды, и с ленцой поднялся. Двигался он развязно, как на разболтанных шарнирах, привычно ставя в известность окружающих о своей возможности в любую секунду положить на них огромный болт.
Вход по праздничному делу пас усиленный наряд. Щавель предъявил пригласительный жетон, кивнул на спутников:
– Эти трое со мной.
– Пропуск на одного, – процедил ражий детина в красном золотогалунном кафтане.
– Елду сосёшь, губой трясёшь? – немедленно залупился Лузга.
По невидимому сигналу подтянулась четвёрка дюжих молодцов внутреннего поста с дубинками на поясе.
– Шли бы вы подобру-поздорову, – дружинник попёр на дармоедов, затеяв массой выдавить их с крыльца, но натолкнулся на холодный и жёсткий взгляд Щавеля. Рука сама потянулась к дубинке.
– Не вздумай, – Щавель не сдвинулся с места. – Яйца оторву.
Неизвестно, чем закончилось бы, однако из кремлёвского нутра вынырнул Иоанн Прекрасногорский. Молодой чиновник был принаряжен, опрятен и трезв. Должно быть, мудрый князь приставил следить за входящим трафиком.
– Здравствуй, командир Щавель! – мгновенно сориентировался