Мифические монстры и места их обитания. Чарльз Гоулд
Читать онлайн книгу.
лет и записанные в хронологиях Халдеи и Китая, в мрачные памятники доисторического человека, переданные по традиции и, возможно, перенесенные несколькими выжившими в существующих землях от других, которые, как легендарная Атлантида Платона, могли быть затоплены, или стали сценой какой-то иной великой катастрофы, которая разрушила их вместе со всей их цивилизацией?
Шесть или восемь тысяч лет, которые различные толкователи Библейской летописи назначают для сотворения мира и продолжительности жизни человека на Земле, дают достаточно мало места для развития его цивилизации – цивилизации, документальные свидетельства которой относятся почти к краю предела – для расширения и дивергенции запасов или уничтожения ветвей, соединяющих их.
Но мы, к счастью, более не вынуждены сковывать нашу веру в таких пределах в отношении человека, чем предполагать, что его появление на земном шаре было равнозначным или сразу же последовало за его собственным творением в тот поздний срок. Ибо в то время как геологическая наука, с одной стороны, переносит создание мира и появление жизни на его поверхности на такой отдаленный период, что его невозможно оценить, а трудно даже слегка приблизиться к нему, поэтому с другой стороны, исследования палеонтологов последовательно прослеживают существование человека в периоды, по-разному оцениваемые от тридцати тысяч до миллиона лет, – в периоды, когда он сосуществовал с животными, которые давно вымерли и которые даже превосходили по величине и свирепости большинство из тех, которые в диких странах оспаривает его империю в наши дни[30].
Неграмотный лесной человек или ловец (и, следовательно, путем умозаключения дикаря или полуцивилизованного человека), ум которого занят только его окружением, и круг мыслей которого вместо того, чтобы распространяться по безграничному горизонту, ограничен в очень умеренных пределах, развивает замечательные способности наблюдения и точность памяти в отношении населенных пунктов, а также деталей своей повседневной жизни, удивляя ученого, который должен мысленно путешествовать по намного большему количеству земли, и, получая ежедневно так много и до сих пор более сложных идей, естественно, может схватить каждую менее твердо и склонны полностью потерять их в тумане периода времени, который все еще оставит идеи необразованного человека отличимыми или даже выдающимися ориентирами.[31] Различия в традициях должны, конечно, происходить во времени, и одни и те же истории, излучаемые во всех направлениях от центров, отличаются от первоначальных на приращения, зависящие от пропорционально измененных фаз темперамента и характера, вызванных изменением климата, ассоциаций и условий жизни; так что ранняя письменная история каждой страны воспроизводится под ее собственным одеянием и с претензией на оригинальность, утонченные, обогащенные или искаженные версии традиций, общие по своему происхождению для многих или всех.[32]
Истории о божественных прародителях, полубогах, героях, могучих охотниках, убийцах монстров, гигантах, гномах, гигантских змеях, драконах,
«Я полагаю, что довольно значительная часть наиболее глубоких мыслителей довольна тем, что очень умеренно проявляет свою память. Фактически, это отвлекает от тщательного размышления, чтобы вызвать чрезмерное запоминание, и человек, занятый изучением заумного предмета, обычно скорее обращается к своим книжным полкам за информацией, которую он запрашивает, чем облагает налогом свою память, чтобы снабжать ее. «Р. А. Проктор,
«Именно благодаря одному из этих счастливых моментов (так писали братья Гримм в 1819 году) мы познакомились с крестьянкой из деревни Нидер-Цверн, недалеко от Касселя, которая рассказала нам о большей части историй второго тома, и самых красивых из него же. Она твердо держала старые сказки в своей памяти и иногда говорила, что этот дар был дан не всем, и что многие не могли ничего связать. Любой, кто склонен полагать, что традиция легко искажается или неосторожно сохраняется и что поэтому она не может длиться долго, должен был услышать, как неизменно она всегда соблюдала свои записи и как она придерживалась их точности. Она никогда не изменяла ничего, повторяя это, и, даже если она допускала промах, то сразу же поправлялась, как только узнавала об этом, в самый разгар своей истории.
См. цитату из Гладстона,