Если бы не генералы!. Юрий Мухин
Читать онлайн книгу.
разных – 29 пар.
17. Пиджаков заграничных – 5 шт.
18. Гимнастерок коверкотовых из заграничного материала, защитного цвета и др. – 5 шт.
20. Сапог шевровых, хромовых и др. – 19 пар.
21. Обуви мужской разной (ботинки и полуботинки), преимущественно заграничной – 23 пары.
22. Обуви дамской заграничной – 31 пара».
И так далее и тому подобное, заканчивая позицией: «130. Чемоданов заграничных и сундуков – 24». А собравший все эти документы в книгу, М. Ильинский по поводу пересказа Артузова программы заговорщиков вопрошает: «(Мог ли состояться такой разговор? Вернее всего, нет. Вся запись могла быть фальшивкой. – Авт.)» Так, может, мы до сих пор живем в богатом и могучем СССР, может, это ублюдочное СНГ тоже фальшивка?
Ильинский постоянно стонет, что все изменники 30-х годов якобы оговорили себя под пытками, и тут же дает выступление Ягоды перед оперативным составом НКВД, а там есть такие указания:
«Забывают о том, что каждый неправильный арест играет на руку классовому врагу, что мы собственными руками создаем врагов Советской власти. Разве у нас при следствии нет случаев грубого обращения, даже применения «мата»? А кто вам дал право на это? Не говоря о недопустимости ругани вообще, но ведь пока арестованный не осужден, он – полноправный гражданин Союза. Отсюда и все последствия. Вы себя компрометируете. А нам приходится рассчитываться, потому что заключенный написал письмо о том, что при допросе его ругали «матом».
А потом, вы иногда кричите на арестованного. Это от бессилия. Следователь, который вооружен уликами, чувствует за собой всю силу партии, мощь страны, знает, что бесполезно кричать на человека сидящего. Он у вас в руках, за решеткой, и кричать о том, что вы его расстреляете, или угрожать ему – это трусость. Нужно спокойно, терпеливо, со знанием дела доказать ему его виновность и с сознанием своей правоты изобличать его в тех преступлениях, которые он совершил. У вас есть все для этого. Иначе следствие никуда не годится. Грош ему цена».
Так били в НКВД арестованных или даже кричать на них боялись? Били, били! – слышу я вопли жертв хрущевской оттепели – вон и Вышинский говорил, что признание – это царица доказательств. Так вдумайтесь в то, что говорил Вышинский, – признание не является доказательством, это всего лишь их итог. А Вышинский требовал, чтобы НКВД представляло ему, прокурору СССР, не признания, а реальные доказательства. На пленуме ЦК 3 марта 1937 года Вышинский, предупреждая необоснованное привлечение людей к суду, делал такое замечание НКВД.
«Вышинский: Соприкасаясь с работой НКВД в течение ряда лет сначала в качестве заместителя прокурора Союза, а затем прокурора Союза ССР и в качестве работника, не только обвинителя, но человека, которому пришлось председательствовать в суде по таким делам, как «Шахтинское дело», «Дело промпартии», «Дело электровредителей (Метро – Виккерс)», я должен сказать, что в основе всех этих процессов лежал всегда материал вполне объективный, убедительный и добросовестный. Это же нужно сказать и о двух последних процессах. Но, однако, сплошь и рядом чувствуется, что в следственном производстве имеется целый ряд недостатков. В большинстве