Когда через две недели я не получаю никаких известий от полиции, я звоню Генри.

      – Клэр, – говорит он. Скорее утверждение, чем вопрос. Словно Генри удивился.

      – Мы можем встретиться? Я хочу тебя кое о чем спросить.

      Повисает пауза, после чего раздается его голос:

      – Хорошо, но не в офисе.

      Генри называет отель, где мы уже несколько раз работали.

      Когда я пришла, он уже сидел за стойкой, в самом конце зала, где нас не сможет услышать бармен. Я присоединяюсь к нему.

      – Я думала, ты что-то слышал, – говорю я. – Я имею в виду о расследовании.

      – Все, что я слышу, это то, что они ничего не добились. – Он пожимает плечами. – Однако они больше не считают, что мотивом было ограбление. Видимо, есть конкретные детали, указывающие на мужа убитой.

      – Какого рода детали?

      Я спрашиваю, удивляясь тому, что Джесс, возможно, права.

      – Они не говорят, какие именно. Все достаточно банально. Они могут внезапно выпускать подозреваемых, например, на время проведения интервью. Однако прозвучало слово бешеный.

      Генри искоса смотрит на меня.

      – Они доставили тебе много хлопот?

      Я киваю.

      – А тебе?

      – Ничего такого, чего бы я не делал с другими. Они просто выполняют свою работу.

      – Генри… Могу ли я еще что-то сделать для тебя? Мое положение становится отчаянным.

      – Ни за что, – говорит он. – Фирме и так повезло, что нас не оштрафовали за нелегального работника. Если б я не был бывшим копом, не думаю, что они дали бы нам такую поблажку. – Он колеблется. – Дело также в том, что мы все равно собирались отказаться от твоих услуг.

      – Потому что у меня не было нужных документов?

      Генри качает головой.

      – Поступила жалоба. От адвоката. Парня по имени Рик. Помнишь его?

      Помню, конечно. В Сиэтле за это платят много. Когда я показала пленку его жене, в ее глазах сквозь слезы горел гнев.

      – Через пару дней после вашей встречи Рик дал письменные показания под присягой. Он утверждал, что после того, как ты встретила его в баре, ты поднялась к нему в номер и занялась с ним сексом, а потом взяла тысячу долларов, которые он тебе дал, и только потом продала видео жене. Это, конечно, делает тебя виновной в уголовном преступлении, а нас – соучастниками. Подобный расклад сделал бы видео неприменимым в бракоразводном процессе.

      – Он лжет, – говорю я с остервенением. – Просто просмотри запись.

      – Видео заканчивается тем, что ты говоришь ему: «Иди вперед, встретимся в номере». Затем ты выключила камеру. Рик предоставил полную временную шкалу событий, Клэр, а также чеки из бара и информацию о ключе. Сколько времени ты провела в отеле – два часа? Достаточно для его версии.

      – Видео заканчивается, потому что я получила то, что мне было нужно, – настаиваю я. – На это ушло два часа. Я целый час ждала, когда он встанет из-за стола. Господи,