Iстамбул. Андрей Птицин
Читать онлайн книгу.
ть ли не уголком из мира прошлого, из мира давно ушедших в небытиё предков. Леса, озёра, речушки; холмы, распаханные под поля, но частично уже заброшенные и заросшие бурьяном и вездесущим кустарником. Красота – необыкновенная. А, может быть, как раз и обыкновенная. Наша нормальная, привычная с детства, неброская, но такая притягательная и животворная красота родной природы. Наша природа не кричит о себе яркими красками или вычурными формами – а зачем? Тот, кто способен услышать шорох листа или уловить едва заметную полынную горчинку в дуновении ветра, не нуждается в особом приглашении, чтобы восхититься окружающим.
Какие у нас просторы… Какая ширь, высь… Какая синева… Синева, льющаяся с неба, и синева, отражающаяся в прохладных водах заросших осокой прудов, неторопливых речушек, спокойно распластавших свои зеркала озёр… Есть ли где ещё в мире такой размах? Такое величие в простом, такая горделивость в обыденном, такая нежность, скромность, ненавязчивость, гармония, порождающие щемящее чувство сопричастности чуду?
Саше эти места были знакомы с детства. Здесь жила его бабушка, у которой они с сестрой проводили все каникулы. Здесь у него появились первые надёжные друзья, первая любовь. Та любовь, о которой никто никогда не знал и никогда не узнает – это своё, личное, о чём не должна знать даже Сашка-сестра, с которой он делился всем и не представлял, как можно жить иначе.
Конечно, это не была любовь в привычном теперь понятии об интимных отношениях мужчины и женщины. Это было что-то… что-то сродни тому же чуду, которым дышит всё вокруг в природе, не затронутой грубыми лапами так называемой цивилизации. Первые волнения в груди от улыбки, запаха, громкого голоса прелестного создания с ямочками на щеках. Ощущение неописуемого удовольствия от ударов крепких кулачков, которыми скуластая девочка мутузит его за развязное и даже грубоватое к себе отношение. Теперь Светик (так он звал её про себя) – уже взрослая тётка. Она и раньше-то была крупнее его, да и старше, а теперь, после того, как у нее родились двое детей, с трудом можно было представить её милым созданием с ямочками на щеках. Саша еле узнал её в автобусе, когда, ещё будучи студентом младшего курса, ехал как-то с занятий и его окликнула, как ему показалось, пожилая бабища. Да… неужели красота и молодость так мимолётны?
Он понял, что уснуть ему не удастся. Воспоминания детства будоражили его, и даже кровь слегка взволновалась, когда ему удалось поймать мимолётный бледный образ «милого Светика». Да и голоса, как бы он ни закрывался от них, прорывались сквозь вату тяжёлой подушки.
– Блин… неужели не наговорились? – Недовольно бормоча, Саша скинул подушку, потом сел и прислушался. – Да никак там… Э, как бы до драки не дошло!
Зал, в котором до того сдерживаемые голоса уже переходили в крики, находился через одну проходную комнату от спальни Саши. Валерин голос что-то требовал, угрожал, остальные голоса тоже начинали переходить в наступление. Саша прошлёпал в зал, распахивая все двери по пути, и на пороге остановился, зажмурившись и заслоняясь рукой от яркого света.
– Вы что тут… вообще? Спать-то дадите?
– Явление… – Оглянулся на него Валера.
Но его ироничное словечко не успело ещё даже дозвучать, как на шее у Саши повис какой-то мужик:
– Санёк!!! Вот не ожидал! Ну ни х… себе, Валерик! Ты зачем от меня Сашку прятал? Санёк, Санёк! Я уж и забыл, когда тебя в последний раз видел!
– Толян, ты что ли? – По интонации и по не вполне литературным оборотам речи Саша узнал друга детства.
– А то! Ты, говорят, совсем заучился?
– Ну… знаешь ли.
– Век живи, век учись! Да это я так, не обижайся. Ах, Валерка, теперь-то до меня дошло, что за сюрприз ты мне готовил. Мальчишник, говорит, завтра. Пригласил посидеть по-мужски. А про Санька-то не сказал… ох, вражина…
Привыкнув к свету, Саша разглядел Толяна получше. Это из-за старой облезлой телогрейки он показался ему сначала мужиком. Теперь же, когда под распахнутой верхней одеждой он увидел тщедушное тело в майке и штанах, которые раньше назывались трико, Саша с удивлением и радостью рассмотрел ничуть не изменившегося за годы Тольку Парамонова, его спутника в детских шалостях, его друга и даже его одноклассника, с которым он полгода проучился в сельской школе в 5-м классе, когда мать с подхватившей осложнение Сашкой уехала в санаторий. Теперь даже школы в опустевшем селе нет, а вот Толька, Толян, друг, задира и сквернослов, как был, так и есть здесь – да и куда ему деться? Где родился, там и пригодился – несомненно, в присказке Толяна есть определённый смысл. Саша отметил про себя, что лишь лицо у Толяна стало темнее, да волосы, как всегда всклокоченные, пореже.
– Ты мне зубы не заговаривай. – Остудил радостный пыл Толяна Валерий. – Я ведь видел, как вы через крыльцо сигали. – И показал рукой в сторону соседнего дома.
– Не верит! Ты гляди, Санёк, он нам не верит!!! Мы ему тыщ-щ-щу раз говорили, что мимо проходили.
– Ну хватит! – Громкий голос Валеры не предвещал ничего хорошего. Все знали, что Валера служит в ФСБ и с ним не стоит шутки шутить. Да, свой он, деревенский, но живёт понятиями чести и совести не на словах. –