Солдат: Солдат. Превратности судьбы. Возвращение. Виктор Мишин
Читать онлайн книгу.
размахиваюсь и зашвыриваю ребристый подарок куда-то в сторону немцев, бахает взрыв, осколки щелкают по зданиям вокруг, некоторые находят свою жертву, другие утыкаются в кучи битого кирпича. Выставив руку с пистолетом перед собой, ищу врага, а чего, кончились, что ли? Только сейчас замечаю, что вокруг земля трясется и грохот появился. Оборачиваюсь… Мама дорогая! На меня ползет КВ, блин, а ведь меня из него не видно… Механ там просто правит в просвет между домами.
«Он сейчас меня намотает на свои лапти, даже не почувствовав», – мелькает мысль.
Рывок, кто-то, схватив меня за ватник на спине, рывком оттаскивает в сторону. Успеваю заметить, как ППШ попадает аккурат под гусянку. Ругаюсь, матерясь как сапожник. Вспомнив, что кому-то должен целую жизнь, оборачиваюсь. Рядом лежит и еле дышит щупленький паренек. Лицо в крови, но вроде живой.
– Эй, ты кто? – Молчание. – Спасибо, братка. Ты живой? – Вместо ответа у парня закрываются глаза. Нависаю над ним, заглядывая в лицо. Черт, ближе к виску рваная рана, размером с олимпийский рубль. Кажется, даже вижу, как что-то пульсирует там.
– Эй, брат, не умирай давай, ты мне жизнь спас. – Стрельбы над головой уже нет, КВ подавил остатки преследовавшей нас пехоты и ушел дальше. Встаю и, потянув за руку, поднимаю и взваливаю на себя бойца. Я огляделся, хотя и темно, парнишка маленький и весит соответственно. Начинаю движение, сил пока хватает, упрямо иду вперед. Метров за пятьдесят до траншеи навстречу поднимаются пара бойцов и бегут, пригибаясь ко мне. Приняв у меня раненого, устремляются обратно. Дальше уже легче, падаю в окоп и… подняться уже не могу. Сердце того и гляди выскочит из груди. Как я устал!!! В чувство прихожу от толчка в спину и задницу. Сверху летят комья земли, слава богу, не в меня. Эхо очень большого взрыва прокатывается по площади и тает где-то в районе реки.
«Так это наши дом рванули, вот что это было!» – приходит мысль.
Как в книгах того времени писатели с легкостью описывают бой целого полка или хотя бы батальона? Да чушь собачья! Как можно описать такое? Я себя-то не помню, если подумать, а тут действия сразу нескольких солдат нарисовать!
Сколько просидел в траншее, не помню, но побрел в сторону своих, когда уже светало. Черт возьми, вот это замес! Как выжил? Не представляю. Воспоминания об атаке пролетают вихрем, кажется, что это вообще было во сне. Страшно, черт, как же страшно-то… Плюнуть в лицо тому, кто говорит на войне, что ему не страшно. Страх сковывает движения, лишает воздуха, из ног уходит твердость. Сейчас такой отходняк, что не могу фляжку открыть, руки трясутся.
– Давай помогу, – кто-то берет из моих рук фляжку, скорее, выхватывает, ибо трясущиеся пальцы судорожно пытались ее удержать. – Держи, спокойней, спокойней. – Горлышко прижимается к губам, и чувствую, как в рот течет живительная влага. Соленый привкус крови из разбитых губ, уходит, смываемый водой.
– Ну-ка, вот этого давай! – Мне снова подносят фляжку и, хоть и почуял запах, но не отстранился.