Красный тайфун: Красный тайфун. Алеет восток. Война или мир. Влад Савин
Читать онлайн книгу.
выиграть бой – потому что полупобеды или ничьей быть не может. А чего может бояться воин – уж точно не врага! А прежде всего, неисполнения своего долга перед повелителем! Неужели это правда, что Вождь Сталин столь же безжалостен, как легендарный полководец Тоетоми Хидееси? Не выполнивший приказ – должен умереть. Лазарев одержал блистательную победу, истребив две эскадры Империи, завоевав господство на море – и его повелителю, Сталину, этого мало?!
Нам не понять Россию, еще больше, чем гайдзинам Японию! Сам Енаи, курируя разведку Флота, не однажды убеждался, что судить об СССР по рассказам эмигрантов, уехавших в революцию, нельзя, изменения были намного больше, чем страна Ямато до эпохи Мейдзи и после нее! Чтоб ты жил в эпоху перемен – в Китае, да и в Японии, перемены воспринимают как катаклизм, с которым надо смириться и как-то пережить, если уж нельзя избежать. Это проклятие западных гайдзинов, жизнь как гонка – да, это иногда полезно, хотя бы в плане нового вооружения и методов войны, но мир, где постоянно меняются ориентиры, это подлинный ад! В сравнении с этим природные катаклизмы переносятся намного легче, это уже давняя, привычная беда, не меняющая мировоззрение. А русские выглядят по-особому даже на этом фоне – страшно представить страну, где каждый новый правитель выбирает совершенно новый путь и новую веру и принуждает к тому всех подданных под страхом смерти!
Это кажется невероятным для японца, привыкшего, что вера одна – за императора, Тэнно Хэнку Банзай! Бусидо, Кодекс самурая, неизменный уже много веков, во всех смутах, для всех воюющих сторон, требовал верности своему полководцу, дайме, но не включал в себя клятвы императору и стране Ямато, это было ясно и так! Но Енаи, когда был в русской Сибири, представителем Японии при правительстве Колчака, видел сам, как поначалу полки прежней, Императорской России, отважно и успешно шли вперед, одними штыками разгоняя красную сволочь. Казалось, что уже близко триумфальное вступление в Москву и Петербург, и восстановление законной власти. Но если Белая армия шла в бой из верности своим командирам, таким как сам Колчак, Каппель, Пепеляев, а эта верность уменьшалась с гибелью ветеранов, то красные растили Идею, заставляющую идти в бой, не жалея себя – в Японии такое могло бы быть, если бы монгольское вторжение состоялось, не уничтоженное Божественным Тайфуном. И красная Идея оказалась сильнее верности белым «дайме», фронт неудержимо покатился назад, целые полки переходили к красным или поголовно дезертировали, в лесах возникали целые армии партизан. И напрасно Колчак приказывал сжигать целые деревни вместе с жителями, или ставить приговоренных к смерти ледяными верстовыми столбами, или приколачивать за руки и за ноги к шпалам и пускать поезд – жестокость вызывала не покорность, а ненависть и жажду мстить, потому что того, кто воюет за Идею, нельзя запугать, а можно лишь убить.
Теперешний же правитель, Сталин, еще более суров, жесток и беспощаден. Ту веру, «за мировую революцию», ради которой его народ шел