Семь фунтов брамсельного ветра. Владислав Крапивин
Читать онлайн книгу.
чтобы внести ясность. – Мезенцева.
Лоська понял. И, кажется, чуть улыбнулся:
– Я сперва подумал, что ты парень. Не разглядел.
– Немудрено… – хмыкнула я. В самом деле – волосы, подстриженные по уши, джинсы, мальчишечья футболка. И под футболкой… ничегошеньки незаметно. Разве если только очень приглядеться…
– Нет, теперь-то я понял, – Лоська улыбнулся заметнее. – Парни такими не бывают.
– Какими “такими”?
– Ну… ты заботливая. – И он втянул воздух носом-картошкой.
Я с облечением сменила тон:
– Да. Очень заботливая. И главная забота о твоем умывании. Посмотри, ты весь перемазанный.
Он и правда был в земле и глине, в травяном соке, в прилипших стеблях и листиках. Даже в волосах глиняные крошки.
Лоська не стал спорить.
– Да, здесь недалеко есть колонка.
– Какая колонка! Тебе надо в ванну с головой!
– Во-первых, – сказал Лоська отчетливо, – нет у нас дома никакой ванны. Во-вторых, я не смогу попасть домой. Я забыл надеть на шею ключ, захлопнул дверь, а мама придет лишь вечером.
Я про себя отметила, какая у Лоськи правильная речь, вовсе не уличный “базар”. Даже сказал “надеть”, а не “одеть”, что и среди нынешних тележурналистов редкость. Поучиться бы у мальчишки депутатам всех мастей с их “намерениями”, “в этой связи” , “властямипредержащими”,“возбужденными делами”, с их “эканьем” и “меканьем”… Но речь речью, а чумазости от этого не меньше.
– Пойдем-ка, Лоська, ко мне.
– Да ну… – он впервые заметно смутился. Вытащил из сандалеты ступню, начал чесать правой пяткой левое черное колено. – Зачем…
– Отмоешься, поедим чего-нибудь… Не бродить же тебе таким пугалом до вечера.
– К сожалению, я всегда пугало, – равнодушно сообщил он. И вдруг согласился: – Хорошо, пойдем.
Сперва я думала, что его толкнуло на согласие это мое “поедим чего-нибудь”. И только много позже поняла: нет, наверно, не только это…
Мы с минуту еще постояли над дерновым холмиком. Я сама не заметила, как положила руку на Лоськино плечо. И он этого, кажется, не заметил. Потом пошли мы к улице Машинистов. Лоська не спрашивал, далеко ли. Сперва шел молча, а потом стал рассказывать про Умку. Уже без слезинок в голосе, а словно о живом. Как Умка ждал его каждый день на лавочке, как деликатно, без жадности, принимал угощение: остатки рыбных консервов, вареную картошку, селедочные головы и обрезки колбасы. Как играл, будто котенок, сделанными из травы “мышками”, как иногда (не часто, правда) просился на руки и клал голову на Лоськино плечо… А при прощании Умка вел себя спокойно, никогда не увязывался следом.
– А ты не думал взять его домой?
– Нет… Мне кажется, он не хотел. Он был вольный кот, гулял сам по себе, как в той сказке…
Я подивилась, что Лоська знает Киплинга. Не ведала еще тогда, какой он книгочей.
В подъезде Лоська оробел опять:
– А дома у тебя кто-нибудь есть?
– Никого нет. Шагай…
3
Я