Первые воспоминания моего детства – кроватка посередине комнатки. Я в слезах стою и зову маму. Появляется женщина, самая красивая женщина в моем маленьком мире, я что-то чувствую при ее приближении, и мне эти ощущения, видимо, нравятся, потому что сразу становится спокойно и тепло. Она берет меня на руки, и тепло еще больше усиливается, теперь я абсолютно спокоен, я в безопасности и даже не помню, что же вызвало беспокойство.

      Еще одно воспоминание (уже позже) – я что-то хочу, но мне этого не дают, я очень громко возмущаюсь, результата нет. Я уже немного могу говорить и называю маму (я уже к тому моменту знаю, как зовут эту красивую женщину) нехорошим словом, результат – мама уходит. У меня происходит осознание того, что в манипуляции я, наверное, перегнул палку, и я начинаю плакать от того, что мама больше не вернется. Мама, видимо услышав изменившийся характер моих эмоций, возвращается и дает мне дольки мандарина, при этом успокаивая меня. Как же все-таки здорово, что она вернулась. Но беспокойство, что она может не вернуться, уже поселилось.

      Следующая вспышка – я лежу на диване, мне уже 6 лет, и я снова в расстройстве, слезы тихо скатываются.

      Я не понимаю причину, точнее я понимаю, но мысль об этом меня пугает. Подходит мама, гладит по голове и пытается выяснить причину беспокойства, но мне сложно сказать, потому что даже от попытки произнести причину мне становится плохо, я задыхаюсь. Но мама, эта чудесная женщина, обладает магическим даром вселять в меня чувство безопасности и защищенности. Она все-таки успокаивает меня, и я начинаю с прерываниями взахлеб рассказывать…

      Последнее событие я прекрасно и очень отчетливо помню до сих пор, и не только событие, но и образы и ощущения. До сих пор эти образы всплывают передо мной, вызывая страшную панику, при которой холодеет сердце. Истинную причину, откуда взялись эти образы, я узнал спустя много лет. Мой лечащий врач-психиатр, к которому я обратился в виду первой вспышки шизофрении (естественно я об этом диагнозе узнал не сам), опытным путем нашел источник беспокойства. И здесь я, уже будучи взрослым человеком, был ошеломлен. Оказывается, заплакав на том диване, я осознал, что мир, такой солнечный и прекрасный, частью которого являюсь я сам, в недалеком будущем будет без меня, и я умру. Мир останется, а меня в нем нет. Детский разум отказывался это принимать. Мысль, по словам врача, возникла из-за того, что я стал свидетелем смерти своей бабушки, которую я очень смутно помню, но, видимо, на похоронах которой я присутствовал, потому как образы, до сих пор преследующие меня, связаны именно с этим событием.

      Смерть – звенящая пустота. Что стоит за порогом жизни, никому не ведомо. И понять это детским и даже взрослым разумом невозможно. Спустя много лет я долго пытался искать смысл жизни, чтобы заглянуть за грань бытия. И понять наконец, как этот мир устроен, и стоит ли бояться отсутствия себя в нем. И только сейчас я понял… Хотя, что я понял, будет понятно дальше из повествования.