Тридцать три ненастья. Татьяна Брыксина
Читать онлайн книгу.
полез в книжный шкаф, достал мой сборничек «У огня». А потом сказал вдруг:
– Она и замуж хотела выйти за поэта, но я не разрешил. Какие из поэтов мужья?
Мне стало смешно, впервые за долгие дни. «Не разрешил!» – надо же. Милый мой папочка! Он точно знал, как меня утешить!
Очень удивила тетя Дуся. Она жила совсем недалеко от нас, и мы ходили друг к другу короткой дорогой, через кладбище, где похоронен дядя Миша, мимо церкви. Осмотрела всех странным взглядом и сказала вдруг:
– Я сегодня шла и слышала Мишин голос на кладбище, он звал меня: «Дуся, когда же ты придёшь ко мне?»
– А ты меньше думай об этом, – заметила крёстная, – не будет блазниться.
Тёти Дусины дети, Оля с Серёжей, в это время учились в Москве: Ольга – в МЭИ, Сергей – в военном училище. Одинокая мать, блуждая по ночным комнатам, сходит с ума, иногда заглядывает к пьющим соседям – хватануть рюмку-другую, чтобы погасить тоску. Но водкой тоску не погасишь! Я это поняла много-много позже. А тогда водки для меня как бы и не существовало. Есть – могу выпить за компанию, нет – и не надо!
Вернувшись в Волгоград, сразу же отправила документы и книжные публикации на ВЛК. Конкурс сумасшедший, а связей – никаких. Может, Владимир Иванович Мильков поможет, он же обещал поговорить с Межировым и Горбачёвым. (Процитированное выше письмо от него пришло позже, через три месяца.)
В Союзе писателей мало верили, что я поступлю. Ведь некоторые из наших провалились в прошлые годы. Оставалось только ждать, ждать и ждать.
6 мая, в мой день рождения, совсем неожиданно приехал Василий, протянул три дохленьких махровых мака.
– На. Мне девки в Союзе писателей подсказали, что ты сегодня именинница.
– А сам не помнил?
– Забыл. Но я не только поэтому приехал. Плохо мне, совсем плохо. Не могу я там, задыхаюсь. Осточертело жить в грязи, вечно голодным…
– А как же любовь?
– Ну какая любовь?! Её там сроду не было. Живу – чуж-чуженин, и она тоже. Только квартира и держит. А в душе всё выгорело дотла. Мне ребята советуют к тебе прибиваться. Примешь?
– Какие ребята?
– И Валёк Кононов, Вовка Мызиков… Даже Максаев! А тут опять Данилины заезжали… Матвевна глянула, как я живу, на всю эту пылищу, на загнутую морковку в холодильнике, где больше ничего, и про тебя заговорила… Ты им всем понравилась. Мама Оля велела передать, чтобы к тебе возвращался.
– От плохой жизни к нелюбимой бабе не прислоняются. Во мне тоже что-то сломалось. Не верю я тебе больше, боюсь.
– Не бойся. Давай попробуем сызнова начать.
– А как же эта?.. Один раз вернула и второй захочет. Из подлючества. Знаю я её!
– Будешь смеяться, но она на ВПШ поступила, на два года в Саратов уезжает.
– А я в Москву, на ВЛК.
– Но ты же не бросишь меня совсем, приезжать будешь, а я останусь в твоей квартире.
– Ещё чего! В качестве кого я тебя оставлю? Ты даже тёплого слова мне не говоришь, прощения за мои муки не попросил.
– Тáнюшка, мы оба одинокие люди, оба настрадались.