Тридцать три ненастья. Татьяна Брыксина
Читать онлайн книгу.
– суховский однополчанин, работает в колхозе бригадиром. Фёдор Григорьевич не сразу его вспомнил, а тот причитает сквозь слёзы: «Мой лейтенант! Мой лейтенант!» У меня аж мурашки по коже. И завертелось! Хозяин накрыл стол, накормил драниками с густой сметаной. В ту ночь мы первый раз спали по-господски – не в сене, не на полу, как в других местах.
– Вась, ты из этого путешествия стихи-то привёз?
– Сочинял немного. А Сухов писал постоянно. Сядем под копну, он достаёт блокнотик, пишет… Из каждого населённого пункта, где была почта, отправлял Агашиной письма со стихами и цветочками. Он был влюблён в неё – это точно! Она на любовь не ответила, но воскликнула однажды в стихах: «…я жалею, что не тебя мне выпало любить!»
Путешествие затянулось, я уже начал беспокоиться, что опоздаю на вступительные экзамены в Литинститут. Сухов отвечал: «Ничего, Вася, ничего – успеем! За творческий конкурс не беспокойся, а к экзаменам доберёмся до Москвы».
Но мы опоздали. Абитуриенты сдали первым экзаменом историю. Но Фёдор Григорьевич не растерялся, проявил редкую для себя сноровку. Добыл адрес подмосковной дачи члена приёмной комиссии Архипова и повёз меня к нему. На всякий случай взяли с собой какой-то выпивки. Я весь вечер читал стихи, старался изо всех сил. В итоге историю мне зачли. Остальные экзамены сдавал вместе со всеми.
– Как же ты поехал в Москву без вещей и денег? Где были документы?
– Документы с собой. А деньги Сухов получил в Литфонде, все отдал мне. Такая вот история! Ну, давай по рюмочке.
…Ехать к Корнеевым мне не хотелось, но куда было деваться? Василий заранее созвонился с Артуром, и нас ждали. С Казанского вокзала, отбивая огромным чемоданом ноги в подземных переходах метро, доехали до Новослободской, далее – до Центрального дома армии, рядом с которым проживали Корнеевы.
Ирина, жена Артура, не преминула заметить с порога, что мы с Василием внешне не подходим друг другу:
– Это же Богу противно, чтобы жена была на полголовы выше мужа!
Василия это покоробило. В первые годы он болезненно реагировал на подобные выпады, машинально отстранялся от меня при чужих людях. Я страдала.
Артур постарался сгладить ситуацию:
– Ничего, ничего! Под одеялом не видно, кто выше, кто ниже.
Обеденный стол Ирина накрыла странным образом: сыну Мите пожарила мясо, нам с Василием поставила сосиски с гарниром, а Артуру собрала в тарелку остатки прошлых трапез. И потекли разговоры. Остановить Артура было невозможно; мы едва успевали вставить слово. Ирина дерзко осаживала мужа, демонстрировала высокомерное пренебрежение к нему, мол, помолчи, дурак! Когда закончилась выпивка, Ира кликнула сына:
– Митя, ты не продашь нам бутылку водки?
Из соседней комнаты раздался Митин голос:
– Продам, но дороже!
Я офонарела: ничего себе нравы! – и полезла в кошелёк. Сын Корнеевых учился во 2-м Медицинском институте и подрабатывал, как выяснилось, на гостях своих родителей.
Когда