Деньги, банковский кредит и экономические циклы. Хесус Уэрта де Сото
Читать онлайн книгу.
отказа от доступа к сумме 1 000 000 д.е., т. е. настоящим благам, и передачи этой доступности заемщику в обмен на соответствующий процент и выплату основной суммы спустя год[254].
4 Последствия использования банкирами депозитов до востребования: случай отдельного банка
Как мы видели в главе 2, банкиры вскоре соблазнились нарушить традиционную норму поведения, требующую поддержания tantundem денежной иррегулярной поклажи в постоянной доступности для вкладчиков, и закончилось это тем, что они стали использовать по крайней мере часть вкладов до востребования к собственной выгоде. В главе 3 мы разобрали комментарии Саравиа-де-ла-Калле относительно человеческих искушений. Теперь же нам следует подчеркнуть, насколько непомерны и неодолимы эти искушения, если они ведут к гигантским прибылям. Как показывает исследование различных исторических случаев в главе 2, вначале банкиры использовали деньги своих вкладчиков втайне и стыдились этого. В то время банкиры еще прекрасно осознавали незаконность таких действий. Своей цели – возможности открыто и законно нарушать традиционный принцип права – они добились значительно позже, когда по прошествии многих столетий и после многих перипетий, к своему огромному удовлетворению они получили от государства привилегию, необходимую для того, чтобы пользоваться деньгами своих вкладчиков (главным образом для предоставления кредитов, которые на первых порах зачастую правительству же и предоставлялись)[255]. Сейчас мы рассмотрим способ, посредством которого банкиры проводят присвоение вкладов до востребования в бухгалтерских книгах. Наше исследование начинается с рассмотрения случая отдельного банка и затем будет распространено на банковскую систему в целом.
Для документирования изучаемого нами явления традиционно использовались две бухгалтерские системы: континентальная и англосаксонская. Континентальная система основана на ложном представлении, заключающемся в том, что для вкладчика договор иррегулярной поклажи является договором истинной поклажи, в то время как для банкира это договор займа, или mutuum. В этом случае г-н Х делает «вклад» до востребования в банк А, а банк А получает деньги не как вклад, а как заем, который он может использовать свободно, считая, что вкладчик не будет знать о таком использовании и не пострадает от этого. Более того, при хранении лишь часть вклада остается в распоряжении банка в качестве страхового резерва, которого, по его оценке, будет достаточно для исполнения требований вкладчиков об изъятии.
Эти ожидания особенно сильны, поскольку в обычных обстоятельствах маловероятно, что клиенты попытаются изъять суммы, превышающие размер страхового фонда, или коэффициента резервирования. Казалось бы, опыт показывает, что это так, и доверие, заслуженное банком годами надлежащего сохранения клиентских вкладов, увеличивает неправдоподобность столь неприятной ситуации,
Мизес (Mises,
Стивен Хорвиц утверждает, что присвоение банкирами денег вкладчиков начинается как «акт истинного предпринимательства, когда силой своего воображения отдельные банкиры распознают выгоды, которые могут быть достигнуты через финансовое посредничество». По причинам, указанным в тексте, мы считаем, что в этом утверждении кроется опасная ошибка. Более того, как мы увидим ниже, присвоение вкладов до востребования не имеет ни малейшего отношения к финансовому посредничеству: это не более чем неуклюжее создание новых депозитов из ничего. Что до якобы «похвального» акта проявления «предпринимательской инициативы», то, на наш взгляд, этот акт неотличим от «творческого предпринимательства», характерного для любого иного уголовного деяния, в котором сила воображения преступника приводит его к «предпринимательскому открытию», состоящему в том, что, обманув других людей или насильственно присвоив их собственность, он может извлечь выгоду. См.: Stephen Horwitz,