Секрет опричника; Преступление в слободе. Борис Михайлович Сударушкин
Читать онлайн книгу.
возраст Ростова Великого действительно занижен. Но эта ошибка летописца никак не сказалась на дате первого упоминания Москвы.
– Но ведь летописец так и не назвал ее основателем Юрия Долгорукого! За него это сделал Карамзин.
– А вот здесь вы, Иван Алексеевич, сами допустили серьезный просчет – в Тверском летописце шестнадцатого века в записи за 1156 год такое свидетельство имеется: «Князь великий Юрий Володимерович заложи Москву на устий же Нейшны выше реки Аузы», – тоже на память процитировал Окладин.
– Это сообщение я как-то пропустил, – расстроился краевед, но тут же, пренебрежительно махнув рукой, решительно добавил: – Впрочем, оно ничего не меняет – здесь явно идет речь о закладке в селе Кучкове первой военной крепости, как таковое село уже существовало. Отталкиваясь от 1147 года, мы, как ни парадоксально, отмечаем не очередной юбилей столицы, а годовщину банкета, устроенного Юрием Долгоруким по случаю приезда дружественного ему князя Святослава. Произошел этот «силен обед», выражаясь по-современному, – на «зеленой», где градом Москвой еще и не пахло: какой же это город – без крепости?
Рассуждение краеведа и на этот раз показалось мне убедительным, но Окладин заметил:
– Хорошо, будем считать, что основание Москвы произошло в 1152 году, ошибка небольшая. Однако никуда не денешься от того факта, что основал ее все-таки князь Юрий Долгорукий, а не какой-то мифический ростовский боярин.
– О том, что Степан Кучка – реальное историческое лицо, свидетельствует летописный рассказ о гибели Андрея Боголюбского, в котором упоминаются Кучковичи и жена князя Улита Кучковна. Позднее, во второй половине семнадцатого века, этот рассказ был использован автором так называемой «Повести о начале царствующего града Москвы».
На мой вопрос, что представляет собой эта повесть, Пташников начал излагать ответ с явным удовольствием, из чего я заключил, что она каким-то образом подкрепляет его версию:
– Создав причудливую смесь из реальных лиц и вымышленных событий, автор повести связал основание Москвы аж с именем князя Даниила – сына Александра Невского! Есть в этом историко-фантастическом повествовании и коварная жена Улита, и погубившие князя братья-злодеи Кучковичи, и сам Степан Кучка, владевший будущей Москвой. Нет только Юрия Долгорукого, что само по себе показательно: ни в народной молве, ни в письменных источниках, кроме вышеупомянутого банкета в Ипатьевской летописи и записи в Тверском летописце, которая, вероятней всего, была внесена задним числом, нет сведений, что Юрий Долгорукий – основатель Москвы. Вряд ли это молчание случайно – народ и летописцы обязательно откликнулись бы на столь важное деяние. Легенда об «основателе» Москвы Юрии Долгоруком появилась позднее и явно по заказу…
Пташников прервал себя на слове, вздохнул и расстроенно произнес:
– Жаль, из этого очерка об основании Москвы, послушавшись редактора, я исключил еще одно предположение.