Что волки жадны, всякий знает:

      Волк, евши, никогда

      Костей не разбирает.

      За то на одного из них пришла беда:

      Он костью чуть не подавился.

      Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть;

      Пришло хоть ноги протянуть!

      По счастью, близко тут Журавль случился.

      Вот кой-как знаками стал Волк его манить

      И просит горю пособить.

      Журавль свой нос по шею

      Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею

      Кость вытащил и стал за труд просить.

      «Ты шутишь! – зверь вскричал коварный: —

      Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный!

      А это ничего, что свой ты долгий нос

      И с глупой головой из горла цел унёс!

      Поди ж, приятель, убирайся,

      Да берегись: вперёд ты мне не попадайся».

      «Как, милый Петушок, поёшь ты громко,

      важно!» —

      «А ты, Кукушечка, мой свет,

      Как тянешь плавно и протяжно:

      Во всём лесу у нас такой певицы нет!» —

      «Тебя, мой куманёк, век слушать я готова». —

      «А ты, красавица, божусь,

      Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь,

      Чтоб начала ты снова.

      Отколь такой берётся голосок?

      И чист, и нежен, и высок!..

      Да вы уж родом так: собою невелички,

      А песни, что твой соловей!» —

      «Спасибо, кум; зато, по совести моей,

      Поёшь ты лучше райской птички,

      На всех ссылаюсь в этом я».

      Тут Воробей, случась, промолвил им: «Друзья!

      Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, —

      Всё ваша музыка плоха!..»

      За что же, не боясь греха,

      Кукушка хвалит Петуха?

      За то, что хвалит он Кукушку.

      На севере диком стоит одиноко

      На голой вершине сосна,

      И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

      Одета, как ризой,