Болезнь, которую нельзя называть. Кристина Николаева
Читать онлайн книгу.
и вонзила иглу в мой воспаленный лимфоузел. Все прошло так быстро, я даже не успела понять, что происходит: в шейный узел воткнули иглу длиною в мою ладонь. Когда все закончилось, доктор обработала место укола спиртом и отпустила меня домой. Результатов нужно было ждать полторы недели. За это время я должна была пройти УЗИ печени, селезенки, подмышек, шеи и ключичной области, сделать рентген легких и сдать кровь. Карина Анатольевна дала мне список врачей, к которым надо обратиться, чтобы не стоять в очередях месяцами.
Так я стала обрастать связями, своими людьми в нужных кабинетах. Называешь имя, и как по волшебству появляется свободное окошко на ближайшую дату, потом идешь вслед за медсестрой, обходя всех людей в очереди, слышишь, как она говорит очередному доктору:
– Мы от Степана Петровича.
– А, проходите, проходите!
Заходишь в кабинет, привычным движением кладешь деньги в карман белого халата и ложишься на кушетку.
Через десять дней я вновь оказалась в онкодиспансере.
Атипичных клеток в пункции не обнаружили, но результаты УЗИ и рентгена были не столь обнадеживающими, сообщая о неведомых «нечетких контурах» и «эхогенности». Поэтому меня отправили на биопсию.
В отделении опухолей головы и шеи я почувствовала себя персонажем телесериала «Анатомия Грей», где демонстрировали людей с уродливыми воспалениями. В кабинете неуклюже представилась, запутавшись в словах, в ответ получив лишь: «Садитесь, сделаем вам пункцию». Запоздало подумала, что это, может, у них вместо приветствия, – уже практически не ощущая боли от очередной иглы в лимфоузлах.
Назавтра я должна была лечь в больницу на биопсию шейного узла
Я в ужасе металась по квартире, приставая к Марку:
– Не представляю, что собирают с собой в больницу!.. Ты знаешь? Щетку, полотенце, халат, трусы, тапочки… А что делать с едой? Говорят, она там отвратительная.
– Возьми только самое необходимое, ты же ненадолго. Если чего-то будет не хватать, мы привезем. И не волнуйся, все будет хорошо!
Я подошла к нему и прижалась; он погладил меня по спине, успокаивая, что все обязательно выяснится, болячки мои наверняка окажутся какой-нибудь редкой формой простуды.
Мои утренние подъемы все больше и больше напоминали пробуждения Родиона Раскольникова: я засыпала словно в бреду, с обязательной температурой, а сны были слишком реальными. Мне казалось, что в меня вселился другой организм и ночами я превращаюсь в него, в того, кто хочет выжить за мой счет. Меня будто становилось все меньше и меньше, а его – все больше и больше. Мне слышался его смех, я чувствовала, как он растет и становится сильнее. Моя кровь бежала в такт его крови, наши легкие дышали в унисон, и казалось, что ничто не может нас разделить. Я знала, что он хочет высосать из меня жизнь. Он стоял напротив меня, хищно любуясь косточками плеч, которые можно было разглядеть под одеждой, протягивал руки, и я действительно чувствовала, как кто-то