В предгорьях Ала-Тау тает снег,

      Под жарким солнцем загорают склоны,

      Вершат цветы весенний свой набег —

      Взрываются подснежников бутоны.

      Снег станет пищей горных рек – водой,

      Стремительно сбегающей со склонов,

      Не ведая в свободе молодой

      Ни тишины, ни глубины затонов…

      Тень моя множится в свете ночных фонарей,

      Около ног, как распахнутый веер кружится.

      Может, подобно, рождаясь от сути моей,

      Жизнь моя здесь многократно ещё повторится…

      Я вылью шумно воду из корыта,

      Скручу в спираль тяжёлый ком белья,

      Пытаясь выжать каплю Бытия

      Из мелкого застиранного быта.

      Быть может, по зову невольному плоти

      Прародину ищем в природной среде:

      Мечтаем, взирая на птиц, о полёте,

      А глядя на рыб, мы грустим о воде…

      Однажды почти поднялась до небес,

      Прозрачно вошла в ослепительный лес,

      Где множится вместо деревьев, растёт

      Рисунок, похожий на соты, на мёд…

      И стала я сотой-ячейкой безвестной

      В какой-то абстрактной стране бестелесной.

      В безмолвии полном мне слышится звон,

      И всё это вроде бы вовсе не сон.

      Я тела не чую, лишь мысль моя есть,

      И плоти, как видно, не нужно ей здесь.

      А как без неё совершу я дела,

      Которые сделать пока не смогла?..

      «Где я? – вопрошаю, ответа моля, —

      Где ты с притяженьем привычным, Земля?»

      И мысленно в мир незнакомый кричу:

      «Я в тело, я в тело вернуться хочу!»

      И словно бы кто-то услышал меня:

      Глаза распахнула в сияние дня!

      Забилась душа моя, отяжелела,

      Как сетью, ячейками поймана тела…

      Сущность моя – змея,

      Мудрая и красивая.

      Жилище моё – Земля,

      В ней черпаю силу я.

      Меня называют красивой,

      Не понимая вполне,

      Что это и есть та сила,

      Которая дремлет во мне.

      Порой она просыпается

      Под музыкальный звук,

      И вдруг во мне проявляется

      Змеиной пластикой рук,

      Танцем цветным, узорным,

      Излечивая от печали…

      И снова прячется в форму

      Трёхвитковой спирали.

      Я слышу ритмы для стихов,

      Они меня сопровождают,

      Вплетаясь в ритм моих шагов,

      И я душою осязаю,

      Как музыку, звучанье слов,

      Понять пытаюсь их значенья,

      И смутен чувств моих поток…

      В таком ритмическом движенье

      Пульсирует, наверно, сок

      В деревьях – перед их цветеньем…

      Рождается опять в моём сознанье

      Живой калейдоскоп воспоминаний, —

      Не то в них больно, что уже случилось,

      А то, что так и не осуществилось…

      «Мне Вас не хватает. Мне Вас не хватает…»

      А снег на ладонях прохладных не тает,

      А снег замерзает на тёмных ресницах.

      Во сне Вам былое, быть может, приснится.

      Быть может, знакомые звуки ноктюрна

      Напомнят далёкое зимнее утро,

      Когда согревались в ладонях ладони,

      И мчались по Невскому быстрые кони.

      И снег на прохладных ладонях не таял.

      Мне Вас не хватает, мне Вас не хватает…