Татьяна Самохина выскочила из дома и побежала вперед, спотыкаясь и оскальзываясь на лужах, покрытых ледком. Ночью подморозило, ну, начало декабря, самое время. Было не то чтобы раннее утро, но вокруг темнота, да еще фонари горят через раз. На ходу она вытащила телефон, чтобы посмотреть время… ну так и есть, без пяти девять! А начальник вчера велел прийти ей к девяти, что-то там должны ему доставить, какие-то документы срочные. Так-то фирма работать в десять утра начинает. А ей вот велено на час раньше.

      Черт, она непременно опоздает, тут ходу самое меньшее минут двадцать. За то и выбрала она эту фирму, что от дома близко, пешком дойти можно.

      А если курьер ее не дождется и уйдет, от начальника здорово влетит. Так и сказал вчера: «Смотри, Самохина, больше никаких проколов, а то уволю». Она-то, конечно, девчонкам в туалете сказала, что ей наплевать, надо еще за такую работу держаться.

      Но на самом деле в их городе работу найти трудновато, тем более она вовсе не классный специалист. Раньше-то начальник с такими вопросами к Нике обращался, вот она обязательная, надо на час раньше прийти – она за десять минут на рабочем месте сидит…

      О, вот как раз сообщение от нее! Интересно, как она там жизнь прожигает, в Питере-то…

      «Ну и ну», – подумала Татьяна, на бегу прочитав сообщение, что-то у Ники случилось, это ясно. Счастливая новобрачная такое писать не станет. Ну, это все потом… и Татьяна припустила быстрее. Если бежать не по улице, а вот тут срезать между домами, а там переулочком, то можно успеть, подождет же курьер хоть сколько-то…

      Возле дороги мелькнула какая-то быстрая тень. Татьяна вздрогнула и прибавила шагу, но, вглядевшись, поняла, что это всего лишь бездомная кошка.

      До работы было совсем недалеко.

      Татьяна припустила еще быстрее, и тут из темноты выступил незнакомый парень. Долговязый, сутулый, с сальными волосами и оттопыренной нижней губой, придававшей ему дебильный вид. Вид подростка-переростка.

      Парень заступил Татьяне дорогу и протянул, заметно заикаясь и растягивая слова:

      – Де-евушка, дай телефон, мне позвонить надо! Очень срочно, по делу!

      Татьяна была по натуре нежадной и кому-то другому, может, и дала бы позвонить, но в этом парне было что-то крайне неприятное и даже опасное. И слишком нагло он держался, как будто не просил, а требовал положенное.

      – Да пошел ты, – огрызнулась она. – С какой стати я тебе что-то должна давать?

      Парень громко сглотнул, ссутулился сильнее прежнего и надвинулся на Татьяну, как грозовая туча:

      – А ну, сучка, отдавай телефон! Отдавай, пока цела!

      – Пошел