Гипсовый трубач. Однажды в России. Юрий Поляков
Читать онлайн книгу.
тело – это братская могила осуществленных мужских желаний. И если в этой могиле ты лежишь пока еще сверху, это очень даже неплохо!
Проснувшись утром, Вероника оглядела комнату и сказала:
– Неправильно!
– Что неправильно?
– Мебель у тебя стоит неправильно!
Когда подавали заявку в ЗАГС, Вероника вдруг выяснила, что выходит замуж не за серьезного прозаика Свиблова, а за какого-то смешного Кокотова. Подумав, она решила не менять фамилию, оставшись Воробьевой, что, возможно, и предопределило судьбу брака. Свадьбу сыграли по новорусским понятиям весьма скромную, а по писательским – ну просто роскошную. Гостей Кокотов собрал в нижнем буфете Дома литераторов, куда за заслуги перед родной словесностью ему позволили принести с собой спиртное, чтобы вышло подешевле. Экономия и в самом деле случилась немалая. Дело в том, что, убирая под руководством дотошной невесты захламленную квартиру, Андрей Львович неожиданно обнаружил на антресолях две дюжины пыльных бутылок «Пшеничной»: они залежались там со времен горбачевской борьбы с пьянством, погубившей Советский Союз. (Как известно, великую державу сразили две напасти: дефицит алкоголя и переизбыток бездельников, поющих под гитару песенки собственного сочинения.) Оказалось, покойная Светлана Егоровна прятала часть водки, полученной по талонам. Зачем? Впрок, конечно, на всякий случай, чтобы, например, расплатиться с сантехником. Ну и, понятно, чтобы не искушать сына-сочинителя. Из книжек она достоверно знала: писатели в пору творческого застоя могут запить, и запить так всемирно, что мемуаристы потом только про эти загулы и вспоминают…
В нижнем буфете, закрытом на спецобслуживание, Кокотов собрал с десяток своих литературных знакомцев, к которым не испытывал ненависти. Пришел Федька Мреев, уехавший потом с подругой невесты. Был переводчик Алконосов, который скоро напился и стал всех, включая официантов, обвинять в плагиате. Позвал Андрей Львович и нескольких издательских работников, редактировавших его сочинения без садизма. Со стороны невесты присутствовали родители, приехавшие из Вятки и смотревшие на дочь с недоверчивым восторгом, как на хроническую двоечницу, внезапно принесшую домой аттестат зрелости, набитый пятерками. Стреляли глазками: Ольга – лучшая подруга Вероники и еще несколько однокурсниц. Они заливисто хохотали, стараясь таким образом скрыть зависть к подружке, столь жестоко опередившей их в трудном искусстве мужеловства.
Имелся, конечно, и свадебный генерал – писатель Гелий Захарович Меделянский, создатель бессмертного Змеюрика. Он сидел за столом с тем выражением, какое бывает у солидного отпускника, если вместо обещанного люкса его воткнули в чулан возле сортира. Но потом классик оживился, сначала заинтересовался Ольгой, а потом, выпив, переключился на невесту, за что был шумно бит нервным детским поэтом Яськиным. Он, хотя его не просили, вступился за честь жениха и обеспечил скандал, без которого свадьбу нельзя считать окончательно удавшейся.
Кстати,