Когда в юность врывается война. Дмитрий Григорьевич Сидоренко
Читать онлайн книгу.
с любопытством смотрел на обоих. В глазах Оли блеснула нотка упрека.
– Познакомьтесь. Мой теперешний друг. Рядом с нею стоял какой-то деревенский парень, ниже её ростом, а мне он едва равнялся по плечо. На деревянном его лице светилось что-то, похожее на улыбку.
Я молчал, ожидая, что будет дальше.
– Это замечательный товарищ, мы с ним работаем и учимся вместе, – сказала она с видом «дескать, и я умею. Вот смотри».
Я, наконец, понял, к чему вся эта сцена и не мог не улыбнуться Оле. Но ей всего этого показалось мало, и она продолжала:
– Вчера мы с ним были в кино «Граница на замке» и, знаешь, всё время хохотали, – она попыталась прижаться к своему «возлюбленному», который всё время молчал, видимо, ничего не понимая, и сиял, как двенадцатый номер галош.
Мне вдруг захотелось чем-нибудь нагрубить ей и окончательно отвязаться.
– Что ж, будьте счастливы. «Рожайте детей большого калибру», – как-то удачно мне подвернулись слова старика из этой же кинокартины. Но потом я осуждал себя за эти слова.
Глава 9
На фронт! На фронт! В груди волненья,
И сердце бьется всё сильней
В душе тревожны пробужденья
И грусти нежной полно в ней!
Государственные испытания были прерваны. Был строгий приказ Москвы прекратить экзамены и срочно выехать из Краснодара. Куда именно начальство умалчивало: нельзя было распространять такую информацию, но все догадывались, что едем на фронт.
Началась спешка, готовились в дорогу. Немцы к этому времени захватили всю Украину и подходили к Ростову. Было ясно, что едем на фронт. Закончены последние сборы. Рота выстроилась. Молодые, ещё безусые, ещё с детской пухлостью и румянцем на лице, но рослые, здоровые и стройные стояли мы в рядах, готовые на защиту Родины. За плечами у каждого висел толстый рюкзак, лица были взволнованные и напряжённые. Бог знает, что ожидало каждого впереди, ведь шли на фронт, в горящее пламя войны и, быть может, дороги назад для многих уже не будет. Тихо ныло сердце перед неизвестностью. Чтобы излить это давящее чувство, кто-то ещё не окрепшим юношеским басом взволнованно запел:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой.
С фашисткой силой темною,
С проклятою ордой!
Ворота школы открылись. Открылись, чтобы выпустить нас в последний раз. Я взглянул на высокое здание и только теперь почувствовал, насколько дорога для нас была эта школа жизни.
– Прощай! – много прекрасного и ценного мы получили в твоих стенах. Много пришлось потрудиться над книгами и конспектами, много было тревожных и волнующих минут личного общения. Это был своего рода «Царскосельский лицей». В жизнерадостном и в тоже время серьёзном коллективе становились мы здесь на ноги.
– Прощай, Школа! Прощай, Краснодар!
Грянул оркестр, и мы тронулись. Торжественный марш зацепил за что-то живое там, в груди. Что-то клокотало и бурлило в ней, к горлу подбирался комок, с трудом