Донесённое от обиженных. Игорь Алексеевич Гергенрёдер
Читать онлайн книгу.
Кокшаров и ещё несколько казаков направились в гору к околице. Что-то округло-большое затемнело впереди. Офицер то двигался, то замирал, держа Славку за руку. И всё-таки силуэт стога обозначился неожиданно, а ведь как раз у стога и мог поджидать полевой секрет. Хорунжий мысленно считал: пять, шесть… девять… когда, наконец, выкрикнут: «Руки вверх!»?
В следующую минуту из прорехи меж туч выблеснул край луны, и офицер, шагнув вперёд, загородил собой подростка. Тот протестующе рванулся, но хорунжий обеими руками удержал его, легонько ступил вперёд раз-другой, затем с решительным видом шагнул вправо, обходя залитый светом стог.
В станицу входили с огородов. На краю её, на пригорке, возникали багровые отблески, пламенели какие-то точечки. Славка тонко вскрикнул и помчался туда, спутники бросились за ним. Обдало плотным духом гари. Там, где была усадьба Кокшаровых, тлели россыпи углей, большие груды их уже остыли. Ужасно, будто стоячий мертвец, торчала печная труба. Дом, хлев, амбар, гумно, баня – всё сожжено дотла.
Славка упал на усыпанный золой снег, вдруг вскинул голову – хорунжий наклонился и вовремя зажал ему рот, не дав вырваться отчаянному крику. Три казака держали бившегося паренька, пока он заморённо не успокоился:
– Хошь, чтобы красные тебе за твоё вытьё спасибо сказали? Они ска-а-жут…
Офицер вглядывался в избы станицы. Многие окна светились; там-сям отворялись двери – долетали голоса. Отрядники занялись выпивкой и не спешили укладываться.
– Пришли не воевать, а карать! Обстановку понимают правильно: знают, какие речи на наших сходах звучат, – отрывисто прошептал хорунжий.
Дозор был замечен только один: два всадника ехали по улице шагом. Хорунжий подал своим знак – залечь. Всадники, проехав мимо, спешились в поле: в темноте различились огоньки цигарок. Офицер приказал ползком убраться с пригорка. В лесу уловили дымок: наносило его со стороны, противоположной той, где находилась станица.
– На порубке кто-то есть!
Один из казаков спросил:
– А, случаем, красные?
Офицер бесстрастно ответил:
– Перережем!
Сев на лошадей, направились к месту, где лес был вырублен прошлым летом, но не вывезен по причине развившегося развала хозяйственной жизни. В последнее время избёнка лесорубов пустовала, но сейчас в ней топилась печка. Поглядев, не привязаны ли где кони? – разведчики, взяв на изготовку короткие казачьи винтовки, подбирались к избушке. Снег, рыхлый и игольчатый, гроздьями обрывался с сосновых лап. Хорунжий распахнул дверь – кто-то ойкнул внутри жалким голосом.
В печи, резко пощёлкивая, жгуче брызгая искрами, пылали сосновые чурки. К тёплой печной стенке притулилась скорчившаяся фигура. Хорунжий зажёг спичку – девушка в заячьей шубейке полуприкрыла лицо воротником.
– Танюша? – к ней бросился Славка.
Она схватила его руку, заплакала в голос.
Через несколько минут разведчики знали: Кокшаров-старший искалечен и, вместе с другими приговорёнными, убит. Его вдова и младшая дочь приютились у соседей. Забирая