Маджонг. Алексей Никитин
Читать онлайн книгу.
невозможно.
– Потерпишь, – невыразительно и безразлично улыбнулась Рудокопова. – А скажи, ты случайно не знаком с Чабловым?
– С тем, который пиво «Пуща»? Нет, конечно. Да и откуда, если подумать?
– Ну, мало ли… Хорошо, – решилась наконец Рудокопова, – я сейчас дам тебе прочитать… даже не знаю, как это назвать… отрывок из одного романа, а ты мне скажешь, что ты о нем думаешь. Ладно?
– Небольшой отрывок? – Женя глянул на часы. Час уже заканчивался, но прессуху в «Униане» он и без того пропустил, а раз так, то спешить ему было некуда.
– Совсем небольшой. Но договоримся сразу, – Рудокопова вышла из-за стойки и подошла к Жене, – никто и никогда без моего согласия не узнает ничего о нашем разговоре и вообще ни о чем, касающемся этого дела. Ты хорошо понял? Никто, никогда и ничего.
– Это намного проще, чем рассказывать что-то, но не все и кому-то, но не всем. Намного проще.
– Я не шучу.
– Я понимаю. Но это действительно несложно.
– Хорошо, что ты все понял. – Рудокопова протянула ему папку. – Прочти и скажи, что ты об этом думаешь.
В папке был обычный лист бумаги формата A4 с текстом, отпечатанным на лазерном принтере удобным для чтения двенадцатым кеглем.
…сказано уже умнейшими людьми, напечатано в журналах, а сколько нашептано и насвистано во всех гостиных, хоть столичных, хоть губернских, хоть и уездных. Нет такого дома по всей Руси, чтобы под крышей его не говорилось об этом. Уже и повторять неловко, да только стоит отъехать версту от городской заставы, а лучше того, проехать из одной губернии в другую, чтобы запастись историями, которых хватит вам до последних дней ваших. Будет что рассказать детям, а там и внукам. Может, хоть они будут знать, что за ад когда-то были наши дороги, только из воспоминаний дедовских да еще из старосветских повестей вроде этой. А сами же в легких бричках на рессорах будут лететь из Калуги в Пензу по ровным, как луч, шоссе, где только неглубокие лужи заполняют собой едва заметные выбоины.
Вот ведь занесло нас с этими дорогами. Довольно же о них, вернемся скорее к той особе, дела, и странствия, и судьба которой составляют предмет нашей повести. Да полно, он ли это в бричке? Тот ли Чичиков, который в начале нашей поэмы въезжал в губернский город NN, чтобы очаровывать приятностью обхождения, заводить полезные знакомства, совершать визиты к помещикам и покупать у них товар деликатного свойства? Тот ли, который устраивал семейное счастье несчастного Тентетникова, подделывал завещание старухи Ханасаровой, да заказывал новый фрак наваринского дыма с пламенем? Верно, что тот. Только мудрено узнать в этом исхудавшем и осунувшемся господине прежнего Павла Ивановича. Все, что было в лице его гладкого и округлого, сделалось резким и заострилось, все, что сочилось и плавилось здоровыми соками, иссохло и пожелтело. Резкими сделались черты лица его, морщины глубокие прорезали лоб, спустились от глаз к подбородку. Волосы поредели, и виной этому были не одни лишь минуты отчаянья, пережитые им в чулане губернаторского дома. Только и осталось у него от прежнего