– Паша, спасибо за предложение, я тронута и польщена твоей заботой, но не хочу обременять своими проблемами, – заявила Даша.

      В трубке повисла тишина: вероятно, Калинин пытался разбить длинное предложение на несколько коротких, чтобы лучше уловить смысл сказанного.

      Или обиделся.

      – А мы в твоём дворе гуляем. Ты случайно нас из окна не видишь? Ты дома сейчас? Стоя-а-а-ать! Нет, нет, не надо!

      – Что?! – испугалась Даша.

      – Это я не тебе, – после минутной паузы, наполненной какой-то странной вознёй и хрюканьем, объяснил Павел. – Тут один мой микроб прилёг прямо в лужу.

      – А почему один? Я думала, близнецы всё делают синхронно.

      – Э-э… Да, ты права, второй уже тоже там. Извини, Даш, я тебе перезвоню.

      Дарья свернула с тополиной аллеи и, миновав арку, вошла во двор. На игровой площадке она сразу увидела Павла и двух чумазых пацанов. Дети уже не бороздили лужу, один мельтешил на горке, другой болтался на турнике. Возможно, Паша вывесил его на просушку. Счастливый отец стоял под турником, вытянув вверх руки, – как баобаб, раскинувший мощные ветви: приготовился подхватить карапуза, когда у того закончатся силы.

      – О, привет! – обрадовался Паша, увидев Дарью.

      Он таки снял с турника младенца и опустил на землю.

      Ребёнок посмотрел на Дашу и сказал:

      – Бонсуар, мадам! – и сразу усвистел в сторону песочницы.

      – Так ты была не дома? – понял Паша.

      – Нет. Я шла от остановки.

      – Хорошо выглядишь.

      – Ты тоже. Удивительно, как тебе удаётся оставаться таким… таким чистым!

      Да, удивительно. Выгуливая двух неуправляемых козявок на площадке, мокрой после недавнего ненастья, среди клумб с рыхлой влажной землёй и омытыми дождём осенними цветами, рядом с песочницей, наполненной светло-коричневым песком, Паша ухитрился сохранить внешний лоск. Его голубой джемпер и чёрные брюки были безупречны, туфли сверкали. Крепкую шею обвивала толстая золотая цепь.

      «Точно – бандит», – поняла Даша, заметив эту цепь, и внезапно расстроилась. Почему-то ей не хотелось думать, что Калинин – приятный и обаятельный, с хорошим открытым лицом, да ещё и заботливый папаша – превратился в мафиозо.

      Но кем ещё он мог стать? Школьные учителя, рисуя Пашино будущее, отказывали ему даже в благородной профессии дворника. «Тебя и в дворники не возьмут!» – сокрушённо вздыхали они.