… Неотвратимой колеёй,

      Стезёю неизбежной муки

      Шёл между небом и землёй

      Христос, неся, как крылья, руки.

      … Христос выходит из веков,

      Но нет сочувствия на лицах.

      Нельзя, увы – закон таков —

      Из моря Мёртвого напиться.

      А Он поил, и Он кормил,

      И окормлял Своей любовью,

      Он в правду жизнь перекроил

      И должен был ответить кровью.

      … И очи были голубы,

      Но тяжестью налиты веки,

      Кричали жалкие рабы

      Вослед: «Распни Его навеки!»

      И зависть жалила змеёй,

      И ненависть пылала жаром,

      И покатилось над землёй

      Светило огненным пожаром.

      Пылало болью и тоской,

      И обжигало, и молило:

      «Очнись, опомнись, род людской!»

      Молитва ж в вечности застыла.

      … В начале слово было – Бог,

      В конце – дорога в бесконечность.

      … Народ почувствовать не смог,

      Что Бог опять уходит в вечность.

      … Терзали пытками Его,

      «Распни!», – Неистово кричали.

      … Он не ответил ничего,

      Его глаза уже прощали.

      … Вдруг потемнело в небесах,

      Встал Иордан, как на Крещенье.

      … В святых, измученных глазах

      Отобразился свет прощенья.

      … Последний вздох. Уже легко.

      И взгляд, скользнувший болью мимо —

      Мимо толпы, и высоко

      Дух взвился голубем незримо.

      Всё. Тишина. Застыла мгла.

      Над Мёртвым морем мёртвы души.

      По берегу волна прошла

      Землетрясением на суше.

      И духом голубь воспарил,

      Закапал дождик монотонно.

      … Печалью вечность озарил

      Марии скорбной лик иконный.

      … Прошло три дня. Восход в тиши,

      И солнце в трауре молилось.

      … В скале могильной ни души,

      Но Воскресение случилось.

      И светлый луч коснулся лиц,

      Как ангельское песнопенье,

      И в небе заревом зарниц

      Взошло Христово Воскресенье.

      Среди израильских пустынь,

      В горах и в русском перелесье

      С тех пор летят, как голубь в синь,

      Слова в века: «Христос Воскресе!»

      И слово грянуло окрест,

      Огнём сжигая поступь смерти:

      «Воистину Христос Воскрес!», —

      Начертано в небесной тверди.