Я любила Поля. И он любил меня. Впрочем, мы часто повторяли это друг другу, и между нами не было ничего двусмысленного, наши отношения были простыми и понятными. Со стороны это выглядело как такая странная, не поддающаяся определению любовь. Для нас же она была совершенно нормальной, естественной, это навсегда, мы неразлучны. Мы могли все обсуждать, для нас не существовало запретных тем, нам нечего было скрывать, мы были друг для друга поддержкой, жилеткой для слез, защитой и опорой. Я приводила его в отчаяние своими жалкими или почти несуществующими любовными историями, он веселил меня своими – гораздо более причудливыми. Когда у него на прицеле появлялась женщина, он ловко лавировал между безразличием и заинтересованностью, играя с “объектом”, словно кошка с мышкой. Включал небрежные повадки пятидесятилетнего денди, щеголял спортивной фигурой и серебрящейся шевелюрой, играл – а порой и злоупотреблял – своим меланхоличным взглядом. Внешность и манеры непринужденного и галантного соблазнителя стабильно приносили Полю успех у дам. Подозреваю, что он так окончательно и не оправился от развода, и самым впечатляющим последствием этой травмы как раз и было его порхание от женщины к женщине, нежелание брать на себя обязательства – чтобы больше никогда не пришлось страдать.