Любовь холоднее смерти. Анна Малышева
Читать онлайн книгу.
с которой он принимал экзамены. Он помнил все – прогулы, разговоры на лекциях, глупые вопросы, бессмысленные взгляды… Поэтому сердить его Лиде вовсе не улыбалось.
– У тебя же есть своя комната, – еле слышно шептала Лида, не отводя взгляда от кафедры, усиленно изображая внимание и понимание. – Зачем что-то снимать?
– Ты и не поймешь, – отрывисто бросила Света и, опершись на сложенные под подбородком ладони, принялась поедать взглядом доцента.
Тот говорил так плавно и гладко, что поневоле наводил сонную одурь. «Будто по покойнику читает», – выразился один из студентов. Кто-то из студентов купил написанный им учебник по эстетике и, принеся в институт, убедительно доказал, что преподаватель слово в слово цитирует самого себя, не отклоняясь ни на одну запятую. Лекция равнялась главе с такой изумительной точностью, что высказали версию: этот человек – биоробот с магнитофонной записью внутри. После чего все разорились на покупку учебников и перестали писать конспекты. Теперь на лекциях по эстетике можно было видеть, как студенты отслеживают речь по печатному тексту и иногда восхищенно фыркают, пожимая плечами. Сам преподаватель, замечая это, начинал нервничать и зачастую сбивался. Это всех несказанно веселило.
– Интересно, как он говорит с женой? – неожиданно громко спросила Света, не отводя взгляда от кафедры. – Тоже по конспекту?
Преподаватель услышал и на миг запнулся, поднял глаза. Света улыбалась ему своей странной, нервной и будто выжидающей улыбкой. Потом скучающе отвела взгляд и опустила голову на парту, собираясь вздремнуть.
Через несколько минут Лиду тоже стало клонить ко сну, но она изо всех сил пыталась удержать глаза открытыми. Аудитория расплывалась, знакомые затылки превращались в смутные пятна, голос лектора то приближался, сверлом вонзаясь в уши, то замирал вдалеке. «Чего это я не пойму? – Она пыталась отвлечься, вырваться из туманной дымки. – Как я могу ее не понять, если и сама всеми силами пыталась вырваться из дома? Но москвичам, конечно, сложнее это сделать. Куда рвется провинциал? В Москву. Куда рвется москвич? Разве что в Америку. А уж бедному американцу и вовсе бежать некуда».
Она тряхнула головой, и картина на миг обрела резкость. Доцент в это время старательно отображал на доске схему эстетических представлений человека, больше похожую на прилавок с гигантскими огурцами. Лида вытаращила глаза и тут же отказалась от попыток что-то понять.
«Светка считает, что несчастна. Знала бы она, что такое настоящие неприятности, а то… Ну что за беда – отец поворчал? Зато потом купил машину, или дал денег на шикарную шубу, или купил путевку в Европу. Она одета лучше всех на курсе, каждый день приходит в чем-то новом. И куда потом девает вещи? Правда, на ней все неважно смотрится, фигура подвела…»
Светлана в свои двадцать три года и впрямь не могла называться красавицей. Ее не считали даже симпатичной – широкие, мужские плечи, похожее на вареную картофелину смугло-серое лицо, хрящеватый нос весьма странной формы. От переносицы до середины его можно было назвать красивым,