Чарли позволила Андерсу сеть за руль. Они снова миновали центр Гюльспонга. Рядом с киоском собралась компания парней на мопедах.

      – Вы тоже здесь болтались? – спросил Андерс.

      – Иногда, – ответила Чарли. Она разглядывала курящую светловолосую девушку лет четырнадцати. Рядом стояла столь же юная девушка с такой же прической, а вокруг – компания парней на мопедах. Ей вспомнились все те вечера, которые они с Сюзанной проводили тут. Как иногда выходили на шоссе и мечтали о том, что уедут отсюда автостопом. Но истории про мужчин на белых машинах, которые увозили девушек, убивали их и расчленяли на кусочки, заставляли их с Сюзанной крепче засовывать руки в карманы.

      «Но настанет день, и очень скоро, – сказала Сюзанна однажды вечером, когда они выпили слишком много пива, – настанет день, когда я рискну. И уеду на первой же машине, которая остановится».

      «А если никто не остановится?»

      «Так ведь есть дальнобойщики».

      «А если и дальнобойщики не остановятся?»

      «Я и не имела в виду, что они будут останавливаться».

      – Никогда не понимал, – проговорил Андерс, – чем молодежь занимается в таких вот местах. Тут же ничего нет.

      Чарли вспомнила летние деньки в Гюльспонге – как загорали у водопада, болтались на вечеринках.

      – Здесь всего гораздо больше, – ответила она. – Куда больше, чем ты видишь.

      В тот день

      Никогда больше. Аннабель дала себе слово никогда больше не звонить ему. Однако сейчас она стояла позади физкультурного зала, курила и свободной рукой набирала его трижды проклятый номер. Он ответил после первого же сигнала.

      – Белла, – прошептал он. – Я не могу говорить. Можно, я перезвоню тебе позже?

      – Да какая разница? – воскликнула она. – Ты так убедительно все сформулировал в своем сообщении.

      – Я позвоню тебе позже.

      – Не звони, – она с трудом сдерживала слезы. – Все, что ты мне говорил… все это было только…

      – Нет, – ответил он. – Не только, но ты должна подумать о моем положении. Ведь ты с самого начала знала, что…

      – Заткнись, – прошипела она, и слезы полились градом. – Пошел к черту! Проклятый трус!

      И сразу сбросила его, прежде чем он начал произносить свои лживые отговорки. Дрожащими руками закурила еще одну сигарету и подумала о той ошибке, которую допустила несколько недель назад. Возможно, именно это заставило его осознать, чего ему может стоить их роман. Он упомянул, что жена уехала, и Аннабель восприняла это как приглашение. Она не помнила, чтобы он говорил что-то про детей. Знай она, что они дома, конечно, ни за что не отправилась бы туда, чтобы сделать ему сюрприз.

      Урок шведского уже начался, но как, черт подери, она может сосредоточиться на анализе текстов, когда вся ее жизнь рушится?

      В мобильнике звякнуло.

      Пошла прогуляться, все хреново, – ответила она.