– Так, хорошо. Что-нибудь еще?

      – Насколько я могу припомнить, нет. Уже и так звучит странно. Будто с ними было что-то не так.

      – Вовсе не странно. Вы рассказали то, что знаете. Ничего плохого в этом нет.

      У Ханны опять сделался печальный вид.

      – Это так сложно. В принципе они были правы. Разве нет? Я тоже люблю природу. Но иногда они проявляли некоторую наивность… Ведь надо еще и здраво оценивать ситуацию.

      Торкель кивнул. Прежде чем продолжить, Ханна посмотрела прямо перед собой. Она, несомненно, ощущала вину за то, что вспоминает об убитой семье нечто негативное.

      – Они были такими хорошими. Очень много работали. Знаете, когда они взяли этот хутор, он был довольно запущенным. Они выстроили дом и все остальное. А теперь… теперь их нет…

      Торкель не знал, что отвечать.

      Но одну вещь он понял: надо получше изучить Карлстенов.

      Обратно к месту преступления Торкель пошел длинным путем.

      Гравиевая дорога между домами была проложена относительно недавно, и блекло-серый гравий скрипел у него под ногами. Он позвонил Эве Блумстедт из поискового отдела и попросил ее пробить Эмиля и Карин Карлстенов. Эва быстро обнаружила у Эмиля два обвинительных приговора, от 1994 и 1995 годов. Оба касались незаконного вторжения и причинения ущерба и привели к штрафам в размере дневного заработка, а также возмещению ущерба. Эмиль, очевидно, являлся – или, по крайней мере, когда-то был – активистом «Фронта борьбы за свободу животных», довольно воинственной организации защитников прав животных, и участвовал в двух акциях против норковых ферм в Эстергетланде[3]. Им оба раза удалось выпустить из клеток сотни зверьков, обреченных на гибель. К моменту последнего приговора Эмилю был всего 21 год, а после 1995 года преступлений, повлекших привлечение к судебной ответственности, за ним не числилось. Грехи молодости. Торкель поблагодарил Эву за помощь и решил позвонить Бьерну Нурдстрему из СЭПО[4]. Они несколько лет назад встретились на рождественском празднике, и Бьерн тогда рассказывал, что получил новые должностные обязанности и стал отвечать за существующие в Швеции воинствующие группировки защитников прав животных. Торкель надеялся, что тот сможет дать ему немного информации об Эмиле «off the record»[5], по крайней мере подсказку, если ему потребуется официально запрашивать о нем дополнительные сведения.

      Бьерн не ответил, поэтому Торкель оставил ему краткое голосовое сообщение.

      Он подошел к перекрестку, где дорога в Турсбю встречалась с тремя небольшими гравиевыми дорогами, расходящимися по окрестностям. Дорога направо вела в Турсбю, налево – обратно к Карлстенам. Торкель увидел Билли и Фабиана, которые, склонившись, сидели перед ведущей в дом лестницей. Он решил не мешать им. Присутствие на месте Билли не оставляло сомнений в том, что потом он получит добросовестный