Фальшь истины. Юлия Лавряшина
Читать онлайн книгу.
бред, что, мол, наша Марина была в прошлой жизни Цветаевой? Большего бреда и не услышишь!
У меня сковало губы: как она смеет?!
– Разве это не очевидно? – удалось вымолвить. – Мы родились в один день…
– Только она-то – по старому стилю!
– Имя одно, мысли… Наша душа – на двоих…
– Ну да, – поскучнела Дайна, – ты подражаешь ей во всем, как фанатка…
– У нас даже рост одинаков – сто шестьдесят три сантиметра!
Она снова оживилась:
– Вот это да! А рост ты откуда узнала?
– И моего мужа тоже звали Сергеем.
– Ты за него только из-за имени вышла?
– Это гнусно!
– Ой, ради Бога! Если уж разбираться, что гнусно, так это то, как ты изо дня в день капала на мозги своему отцу, чтобы он только выставил меня отсюда. Тебе я была уже не нужна, так? Я поняла потом! Я ведь к тому времени уже произвела на свет девочку, из которой ты собиралась вылепить Алю. Скажешь, не так? Спрашивать ее согласия ты даже не собиралась, у тебя ведь была Цель!
– Не смей издеваться над этим!
Тьма ее глаз колыхалась вокруг, я уже почти ничего не видела.
– Ты одного не учла, – этот шепот душил меня, – я ведь могла родить еще и Мура!
– Мура?!
– Разве по-другому ты могла его заполучить? Сама ты детей не рожаешь… Да и стихов, между прочим, не пишешь!
– Я…
– Мама, не надо! – от злости или от слез голос девочки сделался ломким?
Быстро притянув дочь, Дайна изрыгнула воркование кровоклювого ястреба:
– Не буду, не буду, оно мне надо? Пусть себе живет, как хочет. Нам с тобой она больше не помешает.
Стоило Дайне снять с меня гнет своего взгляда, как в голове моей ожило.
– Она шла за тобой пять лет, – сказала я Олесе. – Не слишком ли долго?
Губку закусила: каждый день из этих пяти лет холодной градиной впивается в недавно еще мягкий родничок на макушке. Простить эту боль? Научиться ею наслаждаться? Хочу ли я, чтобы в ее жизни боль стала всем? Как у меня (Марины!). Дайна глазами (души там нет!), нюхом вобравшая с листов книг следы великой жизни (судьбы!), и это могла узнать о нас. Пусть знает. Не поймет, конечно… Самое красивое и смышленое животное говорит с человеком на разных языках.
Олеся могла бы понять со временем, если б ее души хватило, чтобы мне свою перелить. Но если сейчас уйдет… Возвращения быть не может, даже, если Дайна вновь приведет ее к моему порогу и бросит. Возникнет расщелина, уже сейчас наметилась – непреодолимая!
Взгляд уже не детский исподлобья, что-то звериное в нем – это Дайна перетягивает ее, всасывает в себя. Но тут Олеся обращает свою угрюмость к ней:
– Ты почему голая ходишь?
– Я? – изумлением окатила свое тело, поежилась под собственным взглядом. – Я же в платье…
– Это не платье. Таких платьев не бывает!
– А что же это, по-твоему?
Прозрачным лепестком подола махнула перед лицом девочки. Олеся отпрянула – обожгло кожу. И пламенеющей тканью, и жаром из-под…
– Это сорочка, вот что!
– Марина,