Римский период, или Охота на вампира. Эдуард Тополь
Читать онлайн книгу.
проносится мимо меня!
Остолбенев от этого мимолетного видения, я еще секунду тупо стою на месте и только потом, когда этот автобусик входит в изгиб поворота к шоссе, я спохватываюсь и что есть духу бегу за ним, цепко держа взглядом его выпуклую желтую крышу. Я бегу за ним, как терьер за зайцем, как спринтер на Олимпийских играх, бегу что есть сил – прямо по мостовой, в густом потоке «мерседесов» и «ауди», и – вот где пригодились мои ежедневные пробежки целый год перед эмиграцией! – я догоняю этот микроавтобус! Я догоняю его уже на шоссе, стучу кулаком по крыше, и… они останавливаются.
Загудели сзади машины, сбились, как стадо, в пробку, но мне плевать, я распахиваю дверь автобуса и, почти задыхаясь, спрашиваю у сестры:
– Куда вас везут?
– Я не знаю, – отвечает она.
– Куда вы их везете? – говорю я Вильчицки, который сидит рядом с ней и Асей.
– За город, в наш лагерь. Не беспокойтесь, им там будет хорошо.
– Я смогу их навестить?
– Нет.
– Почему?
– Вас не пустит охрана.
– К сестре?! Как это не пустит? Дайте мне адрес!
– Я не могу. Вы что, не понимаете? Мы охраняем их от арабских террористов. Тут в любое время может быть теракт и стрельба.
– Хорошо, – смиряюсь я. – А телефон? Я могу им позвонить?
Он отрицательно качает головой и произносит с мягким польским акцентом:
– Не бешпокойтесь, с ними будет все в порядке. – И кивает водителю: – Битте…
И – они уезжают.
А я стою посреди шоссе, два потока лакированных машин обтекают меня, как корягу, я стою на их пути, словно пень, и слежу глазами за удаляющимся микроавтобусом с выпуклой желтой крышей.
На какой срок оторвал я их от себя и доверил Неизвестности? Никогда в России я не был от них так далеко, как с этой минуты, когда между нами в одночасье легли границы государств, паспортные режимы и эмигрантское безденежье. Мы разлучались порой надолго, да, после окончания музыкального училища Белла добровольно уехала преподавать музыку в какой-то глухой кубанский совхоз и жила там год, народоволка, и доработалась до затяжного приступа астмы, но при первом известии об этом я бросил занятия во ВГИКе, вылетел за ней из Москвы и – согнутую колесом, дышавшую только верхними краями легких – на руках унес из больницы, увез к нашей маме в Полтаву. А позже Белла, бросив всех своих кавалеров, приехала в Москву и нашла себе работу в трех часах от нее, в Шатуре – лишь бы быть поближе к своему единственному брату, бездомному и безработному в то блаженное время нашей юности… А когда умирала наша мама, я прилетел из Москвы в Полтаву, застал маму в больничной палате еще живой, и она сняла тогда с руки свое единственное – обручальное – кольцо и сказала тихо, как говорят умирающие:
– Отдай Белле. Не бросай ее…
Я не бросал ее, мама!
Я написал о ней пьесу, ты знаешь. Я поставил о ней фильм, ты знаешь. И когда разбогател, то перевез их всех в Москву – и Беллу, и ее гребаного мужа, и Асю, и купил им в Москве